Алексей сказал это спокойно, как будто речь шла о чём-то незначительном.
Марина сначала не поняла, что именно он сказал. Алексей сидел за столом с самодовольной ухмылкой. На его столе лежала стопка документов, и он с интересом следил за её реакцией, наклонившись вперёд.
Advertisements
— Ты серьезно? — голос Марины дрогнул, но она быстро взяла себя в руки. — Ты думаешь, что можешь забрать то, что я создала, не вложив ни копейки?
Он пожал плечами, слегка наклонив голову в сторону.
— Закон есть закон, Мариночка. Мы в браке, значит, всё общее.
Его слова звучали приторно-небрежно, а на губах играла едва заметная улыбка, как будто ему нравилось видеть её в растерянности. Марина заметила, как он нервно теребит край документов — жест, который выдал его скрытую тревогу. Но эта его нервозность не могла сравниться с её внутренним штормом.
Утро начиналось с совершенно другой ноты. Марина только что получила сообщение: «Документы прошли регистрацию. Поздравляю». Она стояла у окна, не веря своему счастью, и впервые за долгое время позволила себе слёзы радости.
Собственная квартира для Марины была не просто крышей над головой. Это была свобода — свобода быть собой, не под чьим-либо контролем, особенно не под контролем свекрови.
Галина Сергеевна, мать Алексея, всегда считала себя главной в доме. Каждый день начинался с её замечаний — то Марина слишком громко закрыла дверь, то не так сложила бельё, то кофе не так сварила для Алексея.
— Ты бы лучше о будущем подумала, чем о каких-то квартирах, — говорила Галина Сергеевна. — Настенька уже третий ждёт, а ты всё работаешь.
Марина сдерживала раздражение, работала дизайнером, брала фриланс-проекты, каждый рубль откладывала. Три года — без отпусков, без походов в рестораны, без обновок. Алексей всегда был против её идеи купить квартиру.
— Нам и так хорошо, — говорил он. — Мама готовит, убирает, всё под контролем.
Но когда риэлтор позвонила с предложением купить уютную двухкомнатную квартиру в новом доме, Марина не устояла и поехала на просмотр. Светлые комнаты, просторная кухня, вид на парк… И теперь эта квартира была её. Или уже нет?
Сейчас она стояла у кухонного стола, сжимая чашку с холодным чаем. Алексей сидел напротив, лениво постукивая ручкой по бумагам. Его глаза были спокойны, слишком спокойны для человека, который только что разрушил её мечты.
— Всё, что нажито в браке, делится пополам. Это закон, — повторил он.
В соседней комнате прозвучал голос Галины Сергеевны. Она выбрала именно этот момент, чтобы появиться.
— Алексей, ты всё обсудил? — её голос был мягким, но с ледяным оттенком. Она вошла на кухню, опираясь на дверной косяк, и посмотрела на Марину с той самой умной, оценивающей улыбкой, которую она носила всегда.
Марина встала и взглянула на неё.
— Ты знала? — спросила она, чувствуя, как её руки начинают слабеть. Чашка чуть не выскользнула из рук.
Галина Сергеевна сделала шаг вперёд, как кошка, подкрадывающаяся к своей добыче.
— Мы заботимся о твоём будущем, — сказала она с той же уверенной грацией. — Ты ведь знаешь, что будет лучше, если ты согласишься. Без всяких нервов.
Марина невольно рассмеялась, но смех был сухим и безрадостным. Всё это было спланировано за её спиной. Алексей знал, что она копила на квартиру, что работала без выходных, откладывала каждый рубль. И теперь, когда цель была достигнута, он собирался забрать её труд, как будто это ничего не значило.
— Вот как, — Марина поставила чашку на стол с глухим стуком. — Ты был со мной ради квартиры?
Алексей усмехнулся, откинувшись на спинку стула.
— Не утрируй, — его голос был расслабленным, но пальцы продолжали нервно барабанить по столу.
Гнев, который растопил её изнутри, был не вспыльчивым, а холодным и выжигал всё на своём пути.
Она взглянула на документы, которые лежали перед ней. Это были чужие решения, чужие слова. Все было решено без её участия, и она чувствовала себя просто инструментом в чужих руках.
— Ты понимаешь, что так просто я этого не оставлю? — её голос прозвучал твёрдо.
Алексей усмехнулся, но в его глазах промелькнуло что-то — сомнение?
Марина не двигалась. В этот момент она поняла, что они всегда смотрели на неё как на чужую, как на временного гостя в своём доме. Но теперь они ошиблись. Она не собиралась уходить с пустыми руками.
На следующий день она пошла в банк и запросила все выписки за последние три года. Всё, что касалось этого счёта.
— Конечно, минуточку, — сказал молодой сотрудник и вскоре исчез.
Марина смотрела на стол, не думая о том, как Алексей наверняка радовался своей «победе». Через двадцать минут она держала в руках подтверждение: все деньги, потраченные на квартиру, были её собственными, из наследства дедушки.
Затем она встретилась с юристом, который подтвердил, что её позиция сильная. Всё, что было куплено на деньги, полученные в наследство, не подлежит разделу. Все расходы на ремонт были оплачены с личного счёта.
Наступил день суда. Алексей, Галина Сергеевна и несколько их подруг ждали у входа. В их глазах читалась уверенность.
Одна из подруг, Елена Петровна, предложила мирное решение.
— Может, договоримся? — её голос был мягким, почти певучим. — Ты отдашь Лёше половину и разойдёмся мирно.
Марина смотрела на неё с холодным взглядом, а затем, не сказав ни слова, прошла мимо.
В зале суда было прохладно, пахло бумагами и старой мебелью. Алексей сидел расслабленно, но как только Марина вошла, его самодовольная улыбка исчезла.
Судья, внимательно изучив документы, объявил, что квартира действительно принадлежит Марине, и иск Алексея отклонён.
На улице было холодно, но Марине казалось, что она впервые дышит свободно. Она остановилась, взглянула на небо, и серые облака, скрывающие солнце, казались ей теперь не такими тёмными.
Позади раздавались голоса Алексея и Галины Сергеевны. Она не обратила на них внимания. Она сделала свой выбор.
Вечером, сидя в своей новой квартире, Марина почувствовала покой, которого ей не хватало. В её жизни больше не было их — только она и её новый дом.
Когда на экране телефона появилась надпись от свекрови, Марина спокойно нажала кнопку «заблокировать». Больше никаких оправданий.
Через несколько месяцев, встретив Галину Сергеевну в супермаркете, Марина не выразила ни злобы, ни презрения. Она улыбнулась и прошла мимо.
Иногда лучший ответ — это его отсутствие. А лучшая месть — это быть счастливой.