— Боже мой, кто это в такую метель? — Анна отбросила одеяло и вздрогнула, когда холодный порыв ветра коснулся её босых ног.
Стук в дверь повторился — настойчиво, требовательно. Ветер за окном выл, как раненое животное, забивая снегом стекла.
Advertisements
— Иван, проснись, — она потрогала его за плечо. — Кто-то стучит.
Иван приподнялся, сонно потирая глаза:
— В такую погоду? Может, тебе показалось?
Стук стал громче, и оба вздрогнули.
— Нет, мне не показалось, — Анна накинула платок и направилась к двери.
Колеблющийся свет керосиновой лампы рисовал на стенах танцующие тени. Электричество пропало ещё вчера — зимы в Устиново всегда были суровы, а 1991 год принёс не только политические потрясения, но и рекордные холода.
Дверь открылась с трудом — её почти полностью засыпало снегом. На пороге стояла девушка, хрупкая как тростник, в элегантном тёмном пальто. В её руках был свёрток. Лицо её было покрыто слезами, глаза полны страха.
— Пожалуйста, помогите, — её голос дрожал. — Спрячьте его. Позаботьтесь о нём… Они хотят избавиться от него…
Прежде чем Анна успела что-то ответить, девушка сделала шаг вперёд и положила свёрток ей в руки. Он был тёплым. Живым. Из-под пелёнки выглядывал крошечный личик спящего младенца.
— Кто вы? Что происходит? — Анна инстинктивно прижала ребёнка к груди. — Подождите!
Но девушка уже исчезла в метели, её силуэт растворился в вихре снега всего за несколько секунд.
Анна стояла на пороге, ощущая, как на её щеках тают снежинки. Иван подошёл сзади и заглянул через её плечо.
— Что… — его слова застряли, когда он увидел ребёнка.
Они обменялись безмолвным взглядом. Осторожно Иван закрыл дверь и запер её на засов, ограждая от завывающего урагана.
— Посмотри на него, — прошептала Анна, осторожно разворачивая пелёнку.
Это был мальчик, не старше полугода. Розовые щёчки, пухлые губки, длинные ресницы. Он спал, издавая мягкие вздохи, не обращая внимания на ледяной холод, поздний час или странную встречу.
На его шее висела тонкая цепочка, на которой поблёскивал маленький медальон с буквами «А».
— Боже, как можно было отказаться от такого ребёнка? — Анна почувствовала, как слёзы набегают на глаза.
Иван ничего не сказал, просто смотрел. За все их годы вместе у них так и не было собственного ребёнка. Сколько ночей он слышал тихие всхлипы Анны? Сколько раз они смотрели на детей других пар с болью в сердце?
— Она сказала, что они хотят от него избавиться, — Анна подняла глаза на мужа. — Иван, кто мог бы отказаться от новорождённого?
— Не знаю, — он пробормотал, поглаживая подбородок. — Но эта девушка явно была не отсюда — акцент городской, а пальто… Оно, наверное, стоило целое состояние.
— Куда она могла пойти в такую метель? — Анна потрясла головой. — Ни машины, ни других звуков…
Вдруг малыш открыл свои ясные голубые глаза и уставился на неё. Он не плакал и не испугался — просто смотрел, как будто измерял свою новую судьбу.
— Нам нужно его покормить, — сказала Анна решительно, направляясь к столу. — Осталось немного молока с прошлой ночи.
Иван наблюдал, как она суетилась у плиты, подогревая молоко, проверяя пелёнку, бережно убаюкивая младенца с такой нежностью, которая исходила от самого её сердца.
— Анна, — сказал он наконец, — нужно сообщить в сельсовет. Может, кто-то его ищет.
Она замерла, прижимая ребёнка к груди.
— А если они действительно хотят его бросить? Что если мы поставим его под угрозу?
Иван провёл рукой по волосам.
— Давай подождём до утра. Если никто не появится, тогда примем решение, что делать.
Анна кивнула благодарно. Малыш тихо потягивал молоко из маленькой миски, подслащённой ложечкой сахара.
— Как ты думаешь, как его зовут? — спросила она.
Иван наклонился, касаясь медальона.
— А… Александр? Саша?
Малыш улыбнулся беззубой улыбкой, как будто соглашаясь.
— Саша, — повторила Анна, её голос наполнился нежностью, которую она берегла так долго.
За окном бушевала метель, но в этой маленькой избе на окраине Устиново было тепло — как будто сама судьба вошла в дверь и решила остаться.
Прошло семь лет, и высокий, с яркими глазами мальчик мешал кашу в кастрюле у плиты.
— Ты будешь мастером кулинарии, — смеялся Иван. — Скоро ты меня переплюнешь.
Анна с любовью наблюдала за сыном. Семь лет пролетели, как один день. Каждое утро она просыпалась, наполовину ожидая, что кто-то придёт за ним — но так никто и не пришёл. Таинственная девушка так и не вернулась.
— Мама, можно мне сметаны? — Саша потянулся к глиняной миске.
— Конечно, дорогой, — Анна ответила, пододвигая её поближе. — Только будь осторожен, она горячая.
Стук в окно заставил Анну вздрогнуть.
— Анька, давай, пора выгонять коров! — крикнула их соседка Зинаида.
— Иду! — откликнулась Анна, поправляя платок.
— Могу я с тобой? А потом пойду к реке, — спросил Саша.
— Ты сделал домашку? — спросил Иван, собирая инструменты.
— Я сделал её вчера, — Саша гордо ответил. — Мария Степановна сказала, что я лучший в классе.
Анна и Иван обменялись понимающими взглядами. Саша был одарённым — все об этом говорили. Но хотя они мечтали отправить его в хорошую школу, денег не хватало.
— Может, когда-нибудь мы накопим достаточно, чтобы отправить тебя в районную школу, — задумчиво сказала Анна.
— Если бы, — вздохнул Иван. — Колхоз нам и в этом месяце не заплатил.
Шли годы, и тот маленький мальчик вырос в Александра К. Кузнецова, гордость деревни — и всё так же оставался любимым сыном Анны и Ивана. Несмотря на то, что его волосы были светлыми, а их — тёмными, и иногда другие дети шептались, что он был усыновлён, они только смеялись.
— Ты наш сын во всех отношениях, — говорил Иван.
— Как в сказке, — улыбался Саша.
— Реальная жизнь иногда удивительнее, чем сказки, — отвечала Анна.
В день его выпуска Саша стоял на сцене деревенского клуба, получая золотую медаль как лучший выпускник за последние десять лет. Анна вытирала слёзы, а Иван гордо расправлял плечи. После этого семья села за скромный ужин. Иван поднял тост:
— За тебя, сын, и за твоё будущее!
Они чокнулись бокалами, и Саша почувствовал ком в горле. Несмотря на их бедность, он знал, что всегда был окружён величайшим богатством: любовью.
В тот же вечер, гром двигателя незнакомой машины на воротах испугал их. Чёрный внедорожник — блестящий, внушительный — остановился. Из машины вышел хорошо одетый мужчина с чемоданом.
— Добрый вечер, — сказал он, представившись Сергеем Михайловичем, городским юристом. — Я пришёл за Александром Кузнецовым.
В тесной кухне он разложил документы и фотографии, рассказав, что настоящий сын Александра — Белов, что его родители, Николай Антонович и Елена Сергеевна Беловы, были убиты в 1991 году конкурентами, а ребёнка спасла семейная няня. Согласно завещанию его покойного деда, Саша теперь является наследником огромного состояния.
Откровение потрясло их. Иван опустился на стул, а Анна заплакала, закрыв лицо руками. Но Саша стоял твёрдо:
— Моя настоящая семья здесь. Я вас не брошу.
Три дня спустя Саша встретился с умирающим дедом — слепым, хрупким, но гордым — и узнал полную историю своего рождения и жертвы. Спустя месяцы Устиново преобразилось: новые дороги, линии электропередач, спортивное поле, современная школа. Саша, вернувшись домой на праздничные выходные, сам перерезал ленточку, поблагодарив жителей деревни, которые его воспитали.
Для Анны и Ивана он построил простой, прочный дом с широкими окнами и современной печью, окружённый розовым садом и мастерской для Ивана. Анна ухаживала за цветами, Иван работал на своём верстаке, сберёгший себя от жизненных невзгод, но несломленный.
— Я всегда думала, что судьба приведёт тебя к нам, а потом заберёт, — однажды вечером в саду призналась Анна.
— А я выбрал вас, — ответил Саша. — Сердце всегда знает лучше.
На своём двадцатилетии он основал фонд помощи сиротам, назвав его в честь Анны и Ивана Кузнецовых — несмотря на их застенчивые протесты.
Вернувшись в свою московскую квартиру, Саша бережно положил на свой комод два сокровища: маленький медальон с буквой «А» и изношенный шарф, который Анна подарила ему в день, когда он уезжал в город. Два символа его прошлого и настоящего.