— Прошу показать проездные документы, — проводница заглянула в купе и ловко устроилась на нижней полке. В руках она держала кожаную папку с билетами пассажиров. Профессиональная улыбка скользнула по её лицу, но взгляд задержался на Кате с детьми.
Катя достала из сумки билеты и передала их женщине. Проводница аккуратно разместила три из них в папку, но, взглянув на четвертый, слегка помрачнела. Быстро проверив данные, она подняла глаза на Катю, где читалось искреннее удивление.
— О, вы приобрели все места в секции? Даже верхнюю полку по детскому тарифу? — её голос отразил неподдельное недоумение. — Ведь малышка могла путешествовать вместе с вами бесплатно.
Катя ответила спокойной улыбкой:
— Мы так решили. С детьми, знаете ли… Хотелось бы ехать без случайных попутчиков, чтобы никому не мешать и самим чувствовать себя комфортно.
Проводница понимающе кивнула, возвращая документы.
— Желаю вам приятного пути!
Катя облегченно выдохнула. За плечами остались хлопоты сборов, бесконечные списки вещей и суетливые проводы. Муж уже ждал их в новом городе, куда его перевели по работе, а ей предстояло обустраивать их будущий дом.
Близнецы Артем и Егорка, как две капли воды похожие друг на друга, устроились на верхних полках. Один наблюдал за движением за окном, другой беззаботно покачивал ногой, легко касаясь стенки.
Ариша, теплым комочком прижавшись к матери, теребила край её кофты. Поезд мягко тронулся, и за окном начали проплывать знакомые улицы, постепенно сменяясь бескрайними полями.
Катя следила за убегающим пейзажем, и в её душе смешивались тревога и надежда. Впереди была новая жизнь, но какой она окажется?
Она глубоко вдохнула. Сейчас они проведают туалет с малышкой, а потом она накроет стол — они так и не успели нормально поесть. Хотя дорога длинная — целых 36 часов, уютное купе и тишина создавали ощущение домашнего уюта. И молодая женщина отправилась в конец вагона, осторожно балансируя с дочерью на руках. Вернувшись, она уже мысленно представляла, как расставит на столе дорожную еду — чай, бутерброды, немного печенья для детей. Но, переступив порог купе, она замерла.
На её месте без стеснения расположилась крупная женщина средних лет. Рядом сидела проводница с мягким выражением лица. Чемодан Кати был отодвинут в угол, словно он здесь был лишним.
— Простите за вторжение, — нарушила молчание проводница после паузы. — Тут такая история…
Катя молча наблюдала за незнакомкой, сохраняя напряженное молчание.
— Эта женщина стала жертвой кражи, а ей необходимо срочно добраться к больной матери, — продолжила проводница, складывая руки на коленях. — Всего шесть часов пути, и никто не соглашается помочь. … Может быть, вы проявите милосердие?
Катя напряглась, ловя недовольные взгляды сыновей, выглядывающих с верхних полок.
Что-то в поведении гостьи не соответствовало образу бедной и отчаявшейся женщины. Незнакомка не выглядела встревоженной — напротив, в её взгляде читалась некая надменность. Но что она могла сделать? Выставить человека за дверь? Разве у неё было право отказать в помощи?
— Хорошо, пусть едет, — произнесла Катя, проглотив сомнения. — Это действительно сложная ситуация.
Женщина лишь кивнула, даже не удосужившись поблагодарить.
— Схожу подышу, — бросила она с легкой насмешкой.
Добавив что-то еще себе под нос, она подтянула массивную торбу и вышла из купе. Проводница тут же поднялась и последовала за ней, оставив Катю с неприятным чувством внутри.
Прошло около часа. Катя давно накормила детей и теперь тихо читала им сказки, когда странная пассажирка вернулась. Запах алкоголя витал вокруг неё почти осязаемым облаком. Катя сразу насторожилась. Женщина без церемоний придвинула её сумки ближе к двери, освобождая себе место, и с видимым облегчением опустилась на полку.
— Потише, не болтайте, — пробурчала она, зевая. — Дайте человеку отдохнуть.
Катя ощутила внутренний дискомфорт. Незнакомка явно чувствовала себя хозяйкой положения. Мальчики молча обменялись взглядами и без слов перелезли наверх, решив не спорить. Только Ариша, уставшая от дороги, начала капризничать. Её маленькое личико покраснело, а глаза наполнились слезами. Начался слабый плач, который с каждой секундой становился всё громче.
— Вы позволите мне хотя бы немного поспать? — женщина бросила недовольный взгляд. — Успокойте ребёнка или выйдите прогуляйтесь в коридор!
Катя замерла, чувствуя, как внутри поднимается волна негодования. Она крепче прижала Аришу, встречаясь глазами с женщиной. Та уже отвернулась, лишь слегка поморщив лоб. Катя тихо покинула купе. Прохладный воздух коридора немного остудил её разгорячённые мысли. Глядя на мелькающие за окном огни, она не могла понять, почему позволила себе такому обращению.
Катя нетерпеливо меряла шагами узкий коридор вагона. Чем дольше она обдумывала ситуацию, тем сильнее росло её раздражение. Незнакомка обещала задержаться всего на несколько часов, но вместо этого заняла её место словно хозяйка, спокойно устроилась и даже не собиралась уходить. Внутри всё закипало, но что делать дальше, Катя пока не знала.
За окном проплыли домики небольшого городка. Поезд начал замедляться. Вот и вокзал – скромное строение с облупившейся краской, единственный фонарь освещает платформу. Состав плавно остановился, и в этот момент дверь купе распахнулась.
— Мама, давай выйдем! — жалобно попросил Артём, высунув голову в проход. — Эта тётя так храпит, что уши закладывает!
— И ещё пахнет ужасно! — добавил Егорка, сморщив нос.
Катя бросила на них строгий взгляд:
— Не говорите так о взрослых. Это невежливо.
Но внутри её терпение достигло предела. Дети были правы – чужая женщина вела себя как полноправная владелица купе, а они вынуждены были мириться с этим.
— Ладно, пойдём подышим свежим воздухом, только недалеко, — вздохнула она, стараясь сохранить спокойствие.
Короткая стоянка дала детям возможность размяться у вагона, сбросив напряжение от долгого пути. Катя воспользовалась случаем, чтобы купить горячие пирожки у местной бабушки – их запах корицы и яблок вызвал тёплые воспоминания о домашнем уюте. Она представляла, как они устроят маленькое чаепитие в купе.
По возвращении их ждал неприятный сюрприз. Когда Катя потянула за ручку двери своего купе, та не поддавалась. Заперто изнутри.
Катя попробовала снова, постучала, подождала. Тишина. Повторила попытку – безрезультатно.
— Что за… — пробормотала она, надавливая сильнее. — Откройте!
Тишина. Ни звука, ни движения. Незнакомка даже не удосужилась ответить. Катя почувствовала, как внутри всё сжалось от возмущения.
— Это уже чересчур! — процедила она сквозь зубы.
Оставив малышку под присмотром братьев, Катя решительно направилась в конец вагона, к служебному отсеку. Внутри две проводницы мирно попивали чай. Одна, заметив Катю, едва заметно закатила глаза, другая лениво повернулась к ней.
— Вы должны что-то сделать! — голос Кати дрожал от сдерживаемого гнева. — Женщина, которую вы допустили в моё купе, заперлась изнутри и не выпускает нас! Это нормально?!
Проводницы переглянулись. Одна пожала плечами:
— Так ведь сами её пустили. Теперь жалуетесь?
Катя едва сдерживала бушующее возмущение.
— Мы договаривались о шести часах, а не о том, чтобы она нас вытеснила! Вы обязаны вмешаться! У меня билеты на все места!
Но проводницы даже не двинулись с места. Одна из них скептически усмехнулась:
— Ну и что? Какая разница, шесть или двенадцать? Человек спит, не будить же.
Катя почувствовала, как дрожат её губы. Они что, действительно в сговоре? Или просто решили игнорировать её права? Может, эта женщина заплатила им?
— У меня билеты на ВСЕ места! Это моё купе! — повысила она голос. — И я требую, чтобы вы немедленно вывели эту самозванку!
Проводницы снова переглянулись, теперь уже без намёка на улыбку.
— Женщина, прекратите истерику. Здесь мы решаем, кому и где ехать. Выкупили купе, и что? Разве это повод для такого каприза?
Катя замерла. Сердце колотилось как сумасшедшее. Она не могла поверить, что это происходит с ней. Эти женщины бесцеремонно нарушают её права, разговаривают с ней так, будто она вообще никто.
Гнев сменился решимостью. Если они считают, что могут выжить её из купе, то пусть объяснят это начальнику поезда.
Начальник поезда, мужчина средних лет с суровым выражением лица, внимательно выслушал Катю. Его взгляд становился всё более мрачным с каждым её словом.
— Это полный беспредел, — выдохнул он, быстро направляясь в пятый вагон.
Катя следовала за ним, чувствуя, как ярость постепенно сменяется нервным возбуждением. Минуту спустя они уже стояли у служебного отсека. Мужчина даже не потрудился постучать – дверь резко распахнулась, и две проводницы испуганно вскочили.
— Что здесь происходит?! — рявкнул он, не давая им времени оправдаться. — Где эта… пассажирка?
Проводницы, переминаясь с ноги на ногу, затараторили что-то неразборчивое, но он отмахнулся и велел следовать за ним.
Подойдя к запертому купе Кати, мужчина достал связку ключей и выбрал нужный. Щелчок, и дверь легко скользнула в сторону. Перед ними предстало нелицеприятное зрелище.
На нижней полке, растянувшись во весь рост, похрапывала незваная гостья. От неё ощутимо несло алкоголем, а на столе валялись пустая пластиковая бутылка и смятые обёртки от еды. Воздух был пропитан смрадом перегара и табака.
— Вставайте, — голос начальника прозвучал твёрдо, но женщина лишь приоткрыла один глаз и недовольно поморщилась.
— Что опять? — пробурчала она, медленно поднимаясь. — Я же всё оплатила, сколько просили. Что ещё нужно?
Проводницы застыли, не зная, куда деться. Катя едва сдерживалась, чтобы не сказать что-то резкое.
— Это ваш последний рейс, — холодно бросил начальник, даже не оборачиваясь к проводницам. — Вы обе уволены.
Женщины побледнели, но ничего не ответили. Одна прикусила губу, вторая попыталась что-то пробормотать, но не осмелилась спорить.
— А вы, гражданка, немедленно покиньте купе, — обратился он уже к незнакомке, указывая на выход.
Женщина пробормотала что-то невнятное, но, встретив твёрдый взгляд начальника, нехотя поднялась. Её качало, она зло зыркнула на Катю, но та даже не дрогнула.
— Это ещё не конец… — прошипела незнакомка, шаркая к выходу.
Катя промолчала. Она молча вернулась в купе и, наконец, заняла своё место с детьми. Ариша, устав от всей этой истории, тихо посапывала у неё на плече, мальчики переглядывались, но в их глазах читалось облегчение.
Проводницы весь остаток пути старались избегать встреч с Катей, а если всё-таки сталкивались, поспешно отводили взгляд. Несколько раз другие сотрудники подходили к Кате с осторожными просьбами не писать жалобу, но она хранила молчание.
Остыв, Катя решила не продолжать конфликт. Для себя она сделала вывод: добро должно быть разумным, особенно когда оно оборачивается таким неприятным опытом.