Может, сделаете исключение для старых знакомых?
— Следующая остановка «Центральная площадь». Прошу оплатить проезд, — привычно объявила Ирина, протискиваясь между пассажирами в набитом автобусе.
Июльская жара превратила салон в настоящую печку. Пот стекал по спине, и форменная рубашка неприятно прилипала к коже. Но двенадцать лет работы кондуктором научили её игнорировать неудобства.
— Мужчина, вы оплатили проезд? — Ирина протянула терминал пожилому пассажиру.
Тот кивнул, демонстрируя социальную карту. Она продолжила движение, бегло осматривая салон. Кто-то дремал, кто-то увлечённо листал телефон, а кто-то просто безучастно смотрел в окно.
— Свет, ты слышала? Теперь молоко стоит сто двадцать! Если так дальше пойдёт, придётся переходить на хлеб с водой.
Этот голос. Ирина застыла, не веря своим ушам.
— Да ладно тебе, Алёна. Не первый раз такое. Как-нибудь справимся.
В трёх шагах от неё сидели две женщины. Одна — яркая блондинка с короткой стрижкой, вторая — с тёмными волосами, собранными в небрежный пучок. Обе примерно её возраста — за пятьдесят. В их недорогой, но аккуратной одежде было что-то знакомое.
Алёна Воронцова и Светлана Петрова. Её бывшие одноклассницы.
— Мне вчера зарплату урезали, представляешь? — вздохнула Алёна. — Сказали, клиентов мало, салон не окупается. А мне кредит платить.
— У меня тоже проблемы, — подхватила Светлана. — Дочь просит денег на репетитора. А где их взять?
Ирина замерла. Перед глазами всплыли школьные годы: Алёна в модной кофточке издевательски смеётся над её старой, потёртой одеждой. «Иринка, ты что, в секонде одеваешься? Или старшая сестра обноски отдала?»
— Помнишь нашу Иринку Соколову? — неожиданно произнесла Алёна, и Ирина напряглась. — Ту серую мышку из 10 «Б»?
— А, ту самую… Из неблагополучной семьи? — тихо добавила Светлана. — Отец пил, а мать работала без передышки.
— Именно. Мы скоро как она будем. Еле сводим концы с концами.
Ирина сжала сумку с билетами. Тридцать пять лет прошло. Целая жизнь. А они всё те же.
— Прошу оплатить проезд, — произнесла она, делая шаг вперёд.
Алёна подняла глаза, готовясь достать кошелёк, и вдруг замерла. Её взгляд пробежал по лицу Ирины, задержался на бейджике.
— Ира? — удивлённо протянула она. — Ира Соколова?
— Здравствуйте. Прошу оплатить проезд, — Ирина говорила спокойно, без эмоций. Только маленькая складка между бровями выдавала её внутреннее волнение.
Светлана растерянно моргала, переводя взгляд с Ирины на Алёну.
— Ты правда Ирка? Та самая из нашего класса?
— Прошу оплатить проезд, — повторила Ирина, протягивая терминал.
Алёна попыталась улыбнуться, скрывая замешательство.
— Какая встреча! Тридцать пять лет не виделись. Как ты? Замужем? Есть дети?
Автобус качнулся на повороте, но Ирина уверенно удержала равновесие.
— Тридцать рублей с человека.
— Послушай, а может, по старой дружбе… — Алёна понизила голос, подмигнув. — Мы же одноклассницы. Пропустишь бесплатно?
Светлана, словно в школе, поддакнула, нервно хихикая.
Ирина наклонилась ближе. От неё пахло простым дезодорантом и чем-то домашним, успокаивающим.
— За школьные годы — двойной тариф, девочки.
Алёна отшатнулась, будто получила пощёчину. В её глазах мелькнули противоречивые чувства — то ли обида, то ли стыд.
— Ты серьёзно? Это было сто лет назад. Мы были детьми, — её голос дрогнул.
— Шестьдесят рублей с человека, — невозмутимо повторила Ирина.
Светлана торопливо порылась в потрёпанном кошельке.
— Ир, ну что ты… Это было давно, — она протянула смятую сотню. — Мы же не со зла тогда…
— Сдачи нет, — отрезала Ирина, забирая купюру.
Алёна поджала губы. На секунду в её взгляде промелькнуло что-то от той прежней Алёны — королевы школьного двора.
— Значит, кондуктором работаешь, — произнесла она с легкой насмешкой. — А я вот в салоне красоты. Мастером.
Ирина молча пробила второй билет.
— А помнишь, как ты на выпускной не пришла? — вдруг спросила Светлана. — Мы ещё думали…
— Ваш билет, — холодно ответила Ирина, протягивая квитанцию.
— Да брось эти формальности! — не выдержала Алёна. — Мы же не чужие люди. Расскажи, как жизнь сложилась?
Ирина выпрямилась. Её лицо оставалось бесстрастным, только в глазах промелькнуло что-то похожее на грусть.
— Моя остановка через две, — сказала Алёна, не дождавшись ответа. — Может, обменяемся телефонами? Встретимся, посидим где-нибудь, вспомним школу?
— Зачем? — спокойно спросила Ирина.
Этот вопрос повис в воздухе. Автобус снова качнулся, останавливаясь. Двери шипя раскрылись.
— Следующая остановка «Поликлиника», — объявила Ирина, отворачиваясь от бывших одноклассниц и двигаясь дальше по салону.
Ирина продолжала работу: пробивала билеты, отвечала на вопросы пассажиров, но мысли были далеко. Прошлое накатило внезапно, как волна.
Восьмой класс. Зима. Школьный коридор.
— Иринка, а твой пуховик с помойки? — Алёна демонстративно зажимает нос. — От него воняет.
Светка хихикает, прикрывая рот ладошкой.
— Не трогай её, — говорит кто-то. — Видишь, у неё и так проблем хватает.
— Да ладно тебе, — отмахивается Алёна. — Я же любя. Правда, Иринка?
Ирина молча натягивает рукава потрёпанной куртки на ладони и проходит мимо.
Автобус притормозил на светофоре. Ирина бросила взгляд на бывших одноклассниц. Они о чём-то шептались, изредка поглядывая в её сторону. Светлана выглядела смущённой, Алёна — раздражённой.
Девятый класс. Весна. Школьный двор.
— Ты на выпускной пойдёшь? — спрашивает Марина, единственная, кто иногда разговаривает с ней.
— Не знаю ещё, — пожимает плечами Ирина.
— Иринка на выпускной? — вмешивается проходящая мимо Алёна. — Ну конечно, тебе же платье не на что купить. Или ты в школьной форме пойдёшь?
Светка снова хихикает. Верная тень.
— Отстань от неё, — вступается Марина.
— А ты что заступаешься? Тоже из бедных? — Алёна вскидывает выщипанные брови.
Ирина разворачивается и уходит. На выпускной она так и не пошла.
— Остановка «Поликлиника»! — объявила Ирина, возвращаясь в реальность.
Несколько пассажиров поднялись со своих мест. Среди них были Алёна и Светлана.
— Нам выходить, — Алёна неловко улыбнулась. — Слушай, Ир, может всё-таки телефончиком поделишься? Правда интересно, как ты живёшь.
Ирина внимательно посмотрела на неё.
— Зачем тебе это, Алёна?
Та запнулась.
— Ну как… Мы же одноклассники.
— Мы не были друзьями в школе, — спокойно заметила Ирина. — С чего вдруг такой интерес сейчас?
Светлана переминалась с ноги на ногу, явно чувствуя себя некомфортно.
— Ир, мы были глупыми тогда. Молодыми, — она попыталась улыбнуться. — Кто в юности не совершал ошибок?
— Ошибки? — приподняла бровь Ирина. — Вы называете это ошибками?
Автобус остановился. Двери открылись.
— Пора идти, — Алёна потянула Светлану за рукав. — До свидания, Ирка.
Они направились к выходу. Ирина смотрела им вслед. Внутри что-то странно сжалось — не то обида, не то жалость.
Уже на ступеньках Алёна вдруг остановилась.
— Ты молодец, Ир, — неожиданно серьёзно произнесла она. — Держишься.
Двери закрылись. Автобус тронулся.
«Мир хранит обиды, но возвращает их в нужный момент», — подумала Ирина, глядя в окно на уходящих женщин.
Ирина механически пробивала билеты, но перед глазами всё ещё стояли лица бывших одноклассниц. Усталые черты Светланы. Натянутая улыбка Алёны. Где та уверенность, с которой они некогда шагали по школьным коридорам?
«Держишься. Не то что мы».
Эти слова крутились в голове, не давая покоя. Что же Алёна хотела сказать? Что их собственная жизнь тоже не сложилась так, как они мечтали?
— Девушка, до вокзала довезёт? — пожилая женщина с большой сумкой тронула её за руку.
— Да, через четыре остановки, — автоматически ответила Ирина.
Она вспомнила Алёну из школы: всегда безупречно одетая, с идеальной причёской, в дорогих украшениях. Отец — директор магазина, мать — врач. Светлана была из семьи попроще, но всегда старалась быть рядом с Алёной, копируя её манеры, её отношение к жизни и людям.
А сейчас? Потёртые сумки, уставшие лица, разговоры о долгах.
«Жизнь — это бумеранг: всё возвращается», — часто говорила мама. Особенно когда Ирина приходила домой расстроенная. «Не переживай, доченька. Всё встанет на свои места».
Мамы уже десять лет нет. Она не дожила до пенсии всего два года. Выгорела на работах, которые брала, чтобы обеспечить дочь образованием. Чтобы хотя бы было чем покормить семью.
Автобус снова остановился. Вошла молодая мама с коляской. Ирина помогла ей разместиться, пробила билет.
— Спасибо, — улыбнулась женщина.
Вежливость ничего не стоит, но многое значит. Это тоже мамин урок.
Что могла бы рассказать Алёне и Светлане? Что вышла замуж за хорошего человека, который работал завхозом? Что у них двое взрослых детей — сын и дочь? Что муж умер пять лет назад от сердечного приступа, и ей пришлось найти дополнительную работу, чтобы поддерживать детей?
Что она не сломалась, не озлобилась, не пошла по пути отца?
Ирина вздохнула. Зачем? Какой смысл доказывать что-то тем, кто когда-то причинил боль?
— Конечная через десять минут, — объявил водитель.
Рабочий день подходил к концу. Ещё один рейс туда и обратно — и можно будет встретиться с дочерью и внуком. Надо успеть приготовить что-нибудь вкусное.
Ирина удивилась самой себе: никакого злорадства. Ни капли. Только лёгкая грусть и, возможно, немного жалости.
Она могла бы показать им фотографии своих детей и внука. Могла бы рассказать свою историю. Могла бы даже пригласить на чай, послушать их истории.
Но зачем?
Прошлое должно оставаться там, где ему место. Бесполезно разрывать старые раны, когда силы можно использовать для чего-то лучшего.
«Настоящая справедливность приходит незаметно», — подумала Ирина, чуть улыбнувшись. Может, в этом и была справедливость? В том, что она смогла создать достойную жизнь вопреки всему.
А они… Каждый выбирает свой путь.
Сумерки опускались на город. Последний рейс подходил к концу. В автобусе оставались лишь несколько человек — усталые рабочие, студенты, пожилая женщина с покупками.
Ирина присела на свободное место. Ноги болели после целого дня работы. Она достала телефон, проверила сообщения. Дочь написала, что задержится на работе, но обязательно заглянет позже. Сын отправил фото с рыбалки — улыбается, держит крупного окуня. Ирина ответила ему улыбкой.
Странно, как одна случайная встреча может вызвать столько воспоминаний. Будто камень бросили в спокойный пруд, и круги начали расходиться, затрагивая одно воспоминание за другим.
Она вспомнила педагогический институт, встречу с Сергеем на третьем курсе, свадьбу в двадцать два. Рождение Димки, а через три года — Насти.
Жили скромно, но счастливо. Сергей много работал, она тоже — сначала учительница начальных классов, потом, когда зарплаты стало недостаточно, прошла курсы кондукторов. График позволял совмещать две работы.
А потом Сергея не стало. Неожиданно, глупо. Просто не проснулся однажды утром.
Ирина провела ладонью по лицу, отгоняя непрошеные мысли. Прошло уже пять лет, а боль всё равно возвращается при воспоминании.
Она перевела взгляд в окно. За стеклом проплывали вечерние улицы, витрины магазинов, спешащие куда-то люди. У каждого своя история, свои радости и горести.
Как сложилась жизнь у Алёны и Светланы? По их словам, не очень удачно. Кредиты, проблемы с работой, финансовые трудности. Алёна упомянула салон красоты. Вероятно, работает простым мастером, хотя в юности мечтала стать известным дизайнером или актрисой.
Ирина осознала, что совершенно не помнит своих детских мечтаний. В юности её заботили другие вопросы — как помочь маме, как получить образование, как выжить.
Может, в этом и было её преимущество? Она никогда не строила воздушных замков, не ждала чудес. Просто делала то, что нужно было делать. День за днём.
«Кто рано встаёт, тому Бог даёт», — любила повторять мама. И Ирина встала. Поднялась. Выстояла.
Автобус подъехал к конечной остановке. Последние пассажиры потянулись к выходу.
— Всем спасибо, хорошего вечера, — произнесла Ирина привычно.
Водитель — молодой парень Дима — повернулся к ней:
— Ириш, ты сегодня какая-то особенная. Что-то случилось?
— Нет, — качнула головой она. — Просто встретила старых знакомых. Одноклассниц.
— Приятно было? — проницательно спросил он.
Ирина задумалась, подбирая слова.
— Знаешь, раньше я думала, что если встречу их, обязательно расскажу, как у меня всё хорошо. Чтобы они поняли, что ошибались насчёт меня. А сегодня встретила — и поняла, что мне это абсолютно безразлично.
Дима кивнул, понимая.
— Значит, отпустила прошлое?
— Похоже на то, — улыбнулась Ирина.
— Иногда лучшая месть — это просто жить своей жизнью, — задумчиво произнёс он. — Жить так, чтобы старые обиды теряли значение.
Она вышла из автобуса. Воздух был наполнен вечерней прохладой. Впереди ждал дом, семейный ужин, звонок сыну.
Простой вечер обычного дня.
Ирина сделала глубокий вдох. Время шло, а вместе с ним исчезали старые обиды, растворялись в повседневной жизни.