Мария сидела на кухне с чашкой чая и смотрела, как её сын, десятилетний Миша, старательно раскладывает по папкам свои карточки с футболистами.
Он обожал порядок, в отличие от неё. Всё, что касалось интересов сына — она знала наизусть. От любимого игрока до цвета любимой футболки.
— Мам, а у меня в пятницу контрольная по окружающему миру.
— Помню, солнышко, — улыбнулась она. — Вечером посидим, повторим.
Миша был её смыслом. Он появился в её жизни после тяжёлых родов, когда врачи еле спасли и его, и её. Тогда она не смотрела, на кого он похож — она просто сжимала в руках крошечные ладошки и повторяла:
— Ты мой. Мой мальчик.
Муж, Костя, был отцом скорее формально. С сыном не особо сближался, часто был в разъездах, и в воспитание не лез.
«Мишка вылитый твоя копия», — с иронией говорил он Марии. — «И характер, и упёртость».
Первые звоночки появились весной.
Мария отвела Мишу на плановый медосмотр — рутинные анализы, карточка, привычная канитель. Но врач нахмурилась, глядя на карту группы крови.
— У ребёнка первая отрицательная, правильно?
— Да.
— А у вас какая?
— У меня вторая положительная.
— А у мужа?
— Тоже положительная, кажется…
— Понимаете, чисто теоретически при двух положительных родителях ребёнок с отрицательной может быть, но… это довольно редкая комбинация.
Мария сначала не придала этому инценденту никакого значения. Ну что — совпадение, ошиблись где-то. С кем не бывает?
Но врач вдруг сказала:
— Я бы посоветовала вам проверить биологическое родство. Просто исключить медицинскую ошибку. Такое иногда случается… в роддоме.
Сердце стукнуло.
В роддоме?
Мария сдала тест без Миши. Просто с его зубной щёткой и пробой своей крови.
Ответ пришёл через неделю.
Открывая конверт у Марии от страха сильно дрожали руки.
«Совпадение генетического материала между матерью и ребёнком — 0%.»
Она перечитала трижды.
От ужаса остановилось дыхание.
А потом закричала.От бессилия и не понимания,что дальше?
Это был не её ребёнок!!!
Тот, кого она растила, укачивала по ночам, лечила от бронхита, с кем пекла печенье, рисовала, кого обнимала, когда ему снились кошмары — не её сын.
Мир рухнул.
Через неделю Мария нашла адвоката, вышла на роддом. Адвокат поднял архивные данные .
Мария вспоминала как страшный сон свои роды. Начались они в июле, в ночь с 14 на 15. Тогда был переполненный роддом, жара, два ребёнка родились почти одновременно. Мишу забрали сразу, под лампу. Никаких родинок, никаких отличительных черт.
В документах ошибка — две фамилии в обмене местами. Врачи по сей день пытались замять этот случай. Но анализы показали: другой мальчик, родившийся в ту же ночь — её биологический сын.
Мальчика назвали Артёмом .Он жил в том же городе,что и Маша с сыном. Его воспитывала семья Писаревых — простые люди, отец ,дальнобойщик, а мать школьная медсестра. У них не было ни денег, ни условий. Но они — любили своего сына.
Когда Мария пришла в семью Писаревых с разговором, и увидела впервые Артёма, ей стало дурно.
Он был её копией. Те же глаза, скулы, ямочка на подбородке.
Он с отцом сидел в парке, ел мороженое, и что то рассказывал.
Маше очень хотелось подойти и обнять Артема,взять за руку. Но во время остановилась.Так нельзя,
ты для него никто, — сказала она себе. Ты — чужая тётя.
А потом она пошла в суд. Официально, — через адвоката. Начался ад.
Мише ни кто ,ни чего ,не говорили.
Она не знала, как сказать ребёнку, что он — чужой. И она больше не могла смотреть на него без чувства вины.
А Миша всё это чувствовал .
— Мама, ты больше меня не любишь?
Как гром прозвучали слова.
И она разрывалась.Разрывалась от большой , безмерной любви.
Потому что он стал её сыном по жизни, не по крови.
Но что делать с тем, кого она родила, как жить дальше?
Суд рассматривал дело о признании ошибки в роддоме.
Было предложено — встретиться обеим семьям, с детьми.
Впервые Мария увидела, как Артём смотрит на неё с любопытством. А Миша — с тревогой.
— Мама, кто это? — прошептал он.
Она села на корточки.
— Это… одна женщина. Когда ты родился, врачи перепутали…вас , и… Артём — мой сын по крови. Но ты — мой сын по сердцу. Ия тебя ,никогда, никому не отдам. Никогда, слышишь?
Миша заплакал.
— А я куда тогда? К кому я? Я кто?
Суд не имел права забирать детей у перепутанных семей — ведь ошибки были сделаны роддомом. Но семьи могли по согласию принять решение об обмене детьми .
Мария стояла перед страшным выбором:
– вернуть Артёма, которого она родила?
– или оставить Мишу, с кем прошло 10 лет жизни?
Она выбрала…
Никого не выбирать, всё оставить как есть.
Она предложила:
– Что бы Артём— приходил к ним в гости, и они знакомились постепенно.
– А Мише — объяснить всё честно.
– Себе — принять, что теперь у неё два сына. Один — сердцем. Другой — кровью.
Мише было 15, когда он сам сказал:
— Мам, спасибо, что не променяла меня на Артема. Я знаю,как тебе это трудно, но мы твои два сына. И я всегда чувствовал, что ты моя самая ,самая ….настоящая.
Артём стал приходить к Маше по выходным. Поначалу настороженно. Потом — потеплей Сначала , он звал её Марией. Затем — тётей Машей. А потом, однажды, сказал:
— А можно я скажу «мама»? Один раз?
Она заплакала.
— Можно, конечно. Хоть сто.
На юбилее Марии за столом сидели оба мальчика — Миша и Артём.
Два её сына.
Две судьбы.
Две жизни, которые должны были пойти иначе — но всё равно сплелись.
— Я хочу поднять фужер за свою маму, — сказал Миша. — Она меня не родила, но научила жить, верить, любить.
— И я хочу, — подхватил Артём. — Потому что она — мой компас. Хоть я и не вырос с ней, я знаю, что теперь у меня есть настоящая семья.
Мария сидела между ними. Смотрела, как они смеются. Как похожи — и какие они разные.
И думала:
> «Я никого не выбирала.
Я — приняла, двоих своих сыновей
Я мама.
Дважды.
И, может быть, именно в этом и есть настоящее материнство.»