— Ты опять сегодня поздно, Виктор… — Лариса не подняла глаз от газеты, но голос её был напряжённым, с холодком.
Он скинул куртку, повесил на крючок и молча пошёл в ванную. В последнее время у него был новый ритуал — пришел , сразу в душ. От запаха чужих духов его не всегда спасал даже гель для душа.
Ларисе было шестьдесят. Ему — шестьдесят три. Почти сорок лет вместе. Они вырастили двоих замечательных детей, у них пятеро внуков. Живи да радуйся .
Дааа , раньше по молодости , было по-всякому — ссоры, и слезы, веселье и смех . А какие поездки были , особенно запомнилась болгарская свадьба дочки. Когда они , дочь и отец, танцевали , он смотрел на нее с такой любовью, с такой нежностью , что у окружающих захватывало дух .
А теперь… Что-то изменилось. Он стал для всех чужим, но и ему все стали чужаками.
Виктор вышел из ванной, потирая лицо полотенцем. Волосы намокли, чёлка прилипла к лбу.
— Лара , я на работе задержался, совещание, то -се , потом Стас предложил подвезти до дома…
— У Стаса жена и трое детей, — Лариса отложила газету. — И он никогда не повезет тебя в десять вечера.
— Ну хватит, Лара, — он вздохнул. — Я устал. Мы не в том возрасте, чтобы устраивать сцены ревности.
— А в каком возрасте, по-твоему, можно понять, что муж врёт?
Он не ответил. Только отвернулся. На секунду лицо его дрогнуло — то ли от раздражения, то ли от боли.
Лариса впервые увидела её , женщину своего мужа ,на остановке у пенсионного. Молодая? Нет, не очень. Лет сорок пять, максимум. Разговаривая с кем то по телефону,она заразительно смеялась. Стоит в таком элегантном пальто, зелёный шарф небрежно перекинут через плечо. Такие женщины не стоят — они позируют даже в ожидании автобуса.
Лариса отвела взгляд. Но не могла перестать думать о ней . Через неделю она снова увидела её — на выходе из кафе. Но с женщиной в зелёном был Виктор, открывающий ей дверь их машины. Он обернулся, и в этот момент их взгляды встретились.
Он не подошёл, не помахал рукой. Он просто сел в машину и уехал. А позже позвонил и сказал:
— Лара, это всего лишь клиентка. Мы обсуждали продажу дачного участка её отца.
— А поцелуи так же ,входят в договор?
Он промолчал.
— Мам, ты чего всё молчишь, и какая то грустная ? — Сын, Алексей, заглянул с внуками на пирог. — у тебя всё нормально?
— Да — да ,всё как всегда, сынок. Угощайтесь пирогом , он с яблоками, сейчас чай пить будем.Захлопотала Лариса на кухне.
— Папа-то что, опять в гараже сидит?
— Да нет ,уехал… к клиентке.
Алексей замер. Он что-то заподозрил, почувствовал. И, похоже, не впервый раз.
— Мам, а ты… давно про » клиентку» знаешь?
— Догадывалась давно. Подтвердилось недавно. Теперь… не знаю, что с этим делать.
— И что развод?
— А ты бы что сделал, если бы узнал, что твоя жена предаёт тебя после сорока лет брака?
Алексей не знал. Дети носились по кухне, а он смотрел на мать, на её глаза. В них было всё: и усталость, и горечь, и самое страшное — бессилие.
— Скажи честно, Виктор. Ты с ней?…
— Что с ней? — разозлился он.
— Перестань. Я далеко не дура. И всё вижу. Вижу твое отношение к семье.
Как ты относишься ко мне.
Виктор встал у окна, посмотрел на пустой двор, на качели, которые он когда-то вешал для внуков.
— Я не хотел. — начал он — Оно просто… как то само собой всё случилось.
— В шестьдесят три?! У тебя “просто случилось”? Ты в своем уме? — закипела Лара.
— Я чувствую себя с ней… мужчиной. Ты понимаешь? Нужным мужчиной,который сам решает проблемы.
— А со мной ты был не нужный мужчина, да ? Пока я лечила твою язву, готовила, стирала, хоронила твою мать, помогала тебе с бизнесом, рожала детей… — Лариса сжала кулаки. — Со мной ты не мужчина ?
Он не ответил.
Она выпрямилась, как перед боем.
— Уходи. Собирай вещи, и уходи!
Он повернулся.
— Куда? — не понял он.
— К ней. Ты же ,живой мужчина с ней,так вот и иди. Только не думай, что я буду сидеть в углу и ждать.
— Лар…
— Всё, Виктор. Поздно.Иди.
—Он ушёл. Просто вышел покурить, и не вернулся.
Лариса целую неделю не могла понять, что чувствует. Ни гнева, ни боли. Ничего . Всё замерло.Она еще в шоке, полностью не верит в случившееся .Ожидает, что он войдёт, положит на тумбочку ключи, скажет: «Лара, я так сегодня устал, сделай вкусного чайку » — и это будет значить, что всё, как всегда.
Но он не пришёл.
Через две недели в доме воцарилась какая-то пугающая тишина. Даже телевизор, кажется, шептал. Еда оставалась нетронутой. В квартире больше не пахло пирогами .
Лариса говорила с внуками, гуляла с соседкой, ходила по магазинам… и всё время чувствовала — рядом никого нет.Она одна.
Лариса ни одного раза, ему не звонила . Не писала. И не спрашивала у детей — где он, с кем, и как.
Если предал её ,то и пусть будет,как есть.
Звонок в дверь.
Лариса открыла и замерла.
На пороге стояла она. Женщина в зелёном.
— Добрый вечер. Я — Ирина. Простите, что так… Лариса?
— Да.
— Можно… С вами поговорить?
Внутри всё оборвалось, но голос её был спокойный:
— Заходи.
На кухне было светло и пахло кофе. Две женщины — две жизни. И один мужчина.
— Я не хочу оправдываться. И не пришла, чтобы обидеть вас.Я просто… хочу сказать вам правду, — Ирина потянулась к чашке, но передумала. — Я не думала , что он уйдёт из семьи. Виктор говорил, что у вас всё плохо, что вы не живёте вместе, просто существуете.
— А ты поверила?
— Да. Дура, наверное. У меня самой был развод шесть лет назад, я… тоже устала быть одна. Он был такой внимательный, интеллигентный. И я подумала — ну почему бы и нет? Начну что-то настоящее…
— Настоящее? — Лариса сдержала иронию. — С чужим мужем?
Ирина отвела взгляд.
— Я думала, пусть уходит, раз так всё плохо. Но не ожидала, что уйдёт просто так, после одного разговора.
— Он не ушёл. Он сбежал.
— Виктор … у меня не живёт. Снял гостиницу. Пару раз заезжал. Потом сказал: «Ничего не чувствую». Всё. Исчез.
Тишина накрыла кухню.
— Я пришла не за ним, — сказала Ирина, тихо. — Я пришла, потому что тоже оказалась обманутой.
Прошёл месяц.
Виктор вернулся домой . Пришёл без цветов, без чемодана. Просто взял и постучал.
Лариса открыла двери — и впервые увидела, каким он стал: уставшим, потерянным, старым. Даже сутулым.
Сердце сжалось.
— Прости — прошептал Виктор.
— Поздно, очень поздно Вить.
Он кивнул.
— Я сам всё испортил. Всё. И тебе, и себе.
— Не оправдывайся. Ты же этого хотел. Ты говорил — что чувствуешь себя живым , мужчиной….
— Я соврал. Там не было жизни. Была одна тоска. Я не знал, как быть . Мне казалось, что я не старый.Что я ещё мужчина. Но я был просто старым дураком.
— Был? Почему был ..? Ты им и останешься.
Он грустно улыбнулся.
— Не знаю. Наверное, да ,остаюсь.
— И что теперь?
— Хочу попробовать всё вернуть.
— А ты не думал, что оно не возвращается?
Они жили под одной крышей, но молча. Он пытался — покупал продукты, ремонтировал дверцу шкафа, предлагал вместе смотреть старое кино. Но она молчала.
И вдруг грянула гроза. И не в небе — в семье.
Дочь узнала, что отец вернулся .Сыну рассказала сама Ирина, когда пересеклись случайно у нотариуса.
— Мама, ты что ,серьёзно?! — кричала дочка. — Он же тебя предал! Позорно! Он переспал с какой-то…
— Анна! — Лариса повысила голос впервые за долгое время. — Это мой муж. Моя жизнь. И мои ошибки.
— Мама, ты должна развестись! Он об тебя ноги вытер!
— А если ты, Аня, через двадцать лет будешь сидеть в такой же кухне и узнаешь, что муж ушёл к другой? Ты что будешь делать? Разводиться и искать нового в шестьдесят?
— Лучше одна, чем с предателем!
Лариса села. Голос стал тихим:
— Это ты говоришь сейчас. А я уже прожила. Я не простила. Но я — не ты. Не лезь.
Три месяца спустя, Лара убирала в шкафу , и среди постельного белья нашла письмо. Написанное Виктором. Дата — неделя назад.
» Лариса, если ты читаешь это письмо, значит, я уехал. Не смог больше ждать, когда простишь. Я всё понимаю. И принимаю. Просто хочу, чтобы ты знала — я любил тебя. Всегда. Даже тогда, когда ошибался. Даже в ту ночь, когда уехал. Я испугался старости, испугался быть никому не нужным. А ты — была рядом и казалась такой сильной. Я думал, что ты и без меня справишься. Прости меня. Ты была моей жизнью. И если вдруг захочешь — я в том доме на берегу, где мы однажды встречали закат. Вспомнишь? Тот, где клен перед верандой. Я там. Твой глупый муж.»
Лариса сидела в кресле с этим письмом на коленях. Слёзы текли по щекам. Она впервые почувствовала, что сердце у неё не камень.
Виктор стоял у плиты. Варил картошку. что-то пело радио. Тот же клен шумел у окна.
Лариса вошла, без стука.
Он повернулся. Глаза — как в юности. С замиранием, с надеждой.
— Привет, — сказала она.
— Ты… пришла?
— Мне нужно было время все обдумать.
— И? — Виктор затаил дыхание.
Она сняла куртку. Повесила на вешалку. Прошла в дом.
— И я вспомнила. Как мы здесь пили с тобой кофе. Как ты ловил рыбу . Как я однажды упала в озеро, а ты смеялся, как идиот. Я всё это помню.
— Я люблю тебя, Лара. Несмотря ни на что.
Она подошла и посмотрела ему в глаза:
— Только учти. Это не прощение. Это — попытка. Одна. Последняя.
Он взял её за руку:
— Я не подведу. Теперь точно нет.
Прошло два года. Они всё ещё жили в том доме. Иногда ссорились. Иногда — хохотали до слёз. Лариса всё ещё не простила. Но и не ушла.