Свекровь Верочкина с виду была настоящая царица: величава осанкой, неспешной походкой, горделиво-небрежными жестами и взглядами сверху вниз на всякого, кто осмеливался вступить в подобострастное окружение. Работала всегда исключительно только на руководящих должностях, куда её пристраивал Верочкин высокопоставленный свекор Юрий Иванович.
Одевалась Верочкина свекровь (в пику остальным смертным) в самых дорогих бутиках, имела свою собственную портниху – владелицу известного ателье в Москве, а, бывало, заскучав от обыденности, отправлялась куда-нибудь подальше родных пенатов за нарядами и развлечениями специальным чартерным рейсом.
Верочку, как существо «низшего порядка», её свекровь Ирина Юрьевна в упор не замечала, презирала. И не было в этом холодном презрении ни извечной тайной ревности к молодой невестке, забравшей у матери единственного сына, ни скрытого женского соперничества, из разряда «Свет мой зеркальце, скажи». Ни-че-го! Одно только абсолютное пренебрежение и нарочитая брезгливость.
Иногда, как бы мимоходом, переступая через своё обычное равнодушие, при всех отвешивала Ирина Юрьевна невестке Верочке какой-нибудь комплимент, к примеру, по поводу Верочкиной «французской груди»: видимо, намекая на неприлично скромный её размер.
Ведь у самой свекрови из глубокого декольте соблазнительно вздымались «холмы сионские», как на старинных женских портретах эпохи императрицы Елизаветы… Или же, бросив вскользь рассеянный взгляд, интересовалась без любопытства: какой фирмы «вот этот миленький ватничек», к слову заметить, курточка, купленная Верочкой ещё во время учебы в университете на случайной дешевой распродаже.
А Верочка, стыдившаяся своей бедности и тщательно старавшаяся её скрыть всяческими ухищрениями, под всеобщими, привлечёнными к ней язвительной репликой свекрови взглядами, смущенно заливалась горячим румянцем.
Другая бы, не выдержав всех этих испытаний, постоянных насмешек и самых откровенных унижений, давно бросила бы своего инфантильного супруга, всегда готового вместе с матерью посмеяться над своей бедной Золушкой-женой. Но не такой была Верочка, чтобы из-за всего этого сразу сдаться и отступить на полпути к успеху!
Когда пять лет назад в их аудиторию второкурсниц-филологов ветром фортуны занесло юношу, Верочка сразу угадала: вот он перед ней стоит, смущаясь, её долгожданный Финист-ясный-сокол! Ничего, что сокол этот ростом невысок и с виду неказист (как сказала бы Верочкина деревенская мать: с лица воды не пить).
Верочка разглядела в своем будущем муже главное! Одет мальчик во всё добротное, настоящее, стильное и дорогое, телефон из заднего кармана джинсов выглядывает такой, за цену которого Верочка со своей матерью смогла бы у себя безбедно год прожить, да так, что соседи на их улице ещё бы им завидовать стали.
И тогда Верочка, быстро оценила свои шансы, а они у неё тут точно были! Ведь вдобавок к непрезентабельной внешности её Петруша оказался ещё и неумён. Инфантилен, самолюбив, хвастлив, дурашлив и глуп…
Про себя Верочка, грустно улыбаясь, вспоминала один очень смешной, но правильный указ императора Петра о том, чтобы боярских сыновей, к учёбе не способных и дворянской премудрости и грамоты не одолевших, к венчанию строго-настрого воспретить!
Верочка, смекнув, взяла нового однокурсника под своё покровительство. И всем вскоре стало ясно, что без неё он ни зачёт получить, ни экзамен сдать, ни курсовую написать не сможет!
Все годы учёбы Верочка ходила со своим Петром не разлей вода, так, что всё окружение и даже его «высокого полёта» родственники настолько привыкли к этому, что никто уже его одного без стоящей рядом и мило улыбающейся отличницы-Верочки представить себе не мог.
Так, Верочка, с детства поставившая себе цель вырваться из бедности, переиграв свою судьбу, далеко продвинулась на этом поприще.
Выйдя, наконец, замуж, за своего недотёпу-Петра, Верочка сразу поняла, что от царственной свекрови, приобретенной в нагрузку, ничего хорошего и доброго ждать не придётся.
Ведь на её молчание, на кроткое и уважительное послушание, на постоянное терпеливое согласие в ответ от самовлюбленной Ирины Юрьевны с пущей злобой и неблагодарностью, как и подобает от настоящей Снежной Королевы, будут сыпаться на Верочку очередные повинности и новые обидные насмешки.
Поняв это, она взяла себе за правило всё, сказанное и сделанное свекровью, на свой счёт не принимать, а списывать при этом не обижаясь, на изжитки дурного нрава, распущенности, отсутствие воспитания и всеобщее холопье попустительство перед свекровиным самодурством.
К счастью, свекор у Верочки оказался прямо своей супруге противоположным: умным, внимательным, доброжелательным и нежадным: на похвалу, на доброе слово, на материальную поддержку.
Молодым сразу после свадьбы подарил уютную трехкомнатную квартиру в хорошем районе города: в новом доме с закрытым двориком, отдельной парковкой, сквером и беседкой, и прекрасной детской площадкой.
Для Верочки этот долгожданный поворот её судьбы с лихвой искупил все прочие неудобства и неприятности: незаслуженные обиды свекрови, неприспособленность к жизни мужа и его неожиданно проявившую себя любвеобильную ветреность…
Верочка видела, как масляно расплывался Петруша на всякую особь в короткой юбке, какую сладкую патоку изливал её супруг на своих молоденьких, холёных, наряженных с кокетливым шиком сотрудниц.
Рассудительный Верочкин свекор сразу же после окончания молодыми университета пристроил своего сына на совсем не пыльное и вполне себе тёпленькое местечко при муниципалитете – руководить отделом по молодёжной политике.
Естественно, всю необходимую работу на этом месте выполняла за него умненькая и шустрая Верочка, следом за своим мужем принятая в соседний отдел на должность пресс-секретаря. Верочка, крутилась, как белка в колесе, — во всё вникала, всему училась на ходу, всем улыбалась, всё примечала и всё успевала.
И настолько хорошо Верочка это успевала, что уже после первого года своей службы её супруг — Петр Юрьевич — получил от городского главы за неустанные чиновничьи труды и успехи благодарственное письмо.
Потом Верочка забеременела, отходила всю беременность легко, порхала едва ли не до последнего дня между своей работой и мужниными делами и так же легко родила — крупного, здоровенького, красивого мальчика-первенца.
Больше всех его появлению, не считая, конечно же, самой счастливой молодой матери — Верочки, радовался её свекор.
Он сам приехал забирать внука из роддома, сам первым выступил и вручил невестке огромный, похожий на благоуханное росистое облако роскошный розовый букет, и первым из рук важной — под стать торжеству момента — щедро одаренной им медсестре, принял на руки наследника — продолжателя рода!
И тут Верочка, не растерявшись, так представила свекру своё сокровище — мол, мы с Петрушей хотим назвать мальчика Иваном – в честь Вашего, Юрий Иванович, замечательного отца. Свекор при этих словах Верочки снова просиял и одарил невестку улыбкой ещё ярче и шире.
И совсем не удивительно, что на другой день во дворе Верочки –— прямо под окнами их квартиры — появился вдруг новенький, блестящий лаковым глянцем, маленький, похожий на спелую ягодку, вишневого цвета автомобиль — подарок Юрия Ивановича для своей любимой «заслуженной» невестки.
Через полгода Верочка, оставив немного подросшего сына Ванечку на попечение няни, снова вернулась на работу, где её уже ждало повышение — из пресс-секретарей судьба вынесла и подняла расторопную Верочку до начальника отдела сетевого взаимодействия. И тогда же Верочка поступила учиться на второе высшее — по своему новому профилю в институт.
Она научилась дорого одеваться, держать себя на равных с разными важными, а иногда и очень важными людьми, оставаясь, впрочем, всё той же скромной, выдержанной и воспитанной девочкой Верочкой, какой и была раньше, до своего стремительного восхождения на вершины жизненного успеха.
Свекровь же Верочкина, теперь уже не смотрела на невестку с прежним брезгливым безразличием — как на пустое и никчемное существо. Теперь Ирине Юрьевне пришлось сильно постараться, чтобы изучить слабые места этой выскочки — своей невестки, уязвив её поглубже и побольнее.
Оскорбленная Верочкиными успехами «царица» на встречи с невесткой отныне являлась, как на светский раут Дрезденского бала в Европе — роскошная, пышная, разодетая во всё самое лучшее и дорогое — модное, европейское. Нарисовавшись, как с обложки журнала — при нарочно сделанном макияже, со свежей укладкой… Ослепительная… обвешанная — вопреки своему прежде подчёркнуто изысканному вкусу сверкающими украшениями — словно рождественская ёлка.
Верочка после её ухода — усмехаясь про себя — только недоуменно пожимала плечиками. Конечно же, у неё такой роскоши никогда не было, но эта дикая — восточная — увесистая золотая и бриллиантовая россыпь была в Верочкиной жизни вообще совершенно не к месту!
Заметив, что своим ослепительным видом невестку потрясти ей никак не удаётся, царица-свекровь, сперва, было, принялась искать, что бы такое осудить и поставить Верочке на вид в своём внуке — Ванечке. Но свекор, обычно глядевший сквозь пальцы на любые бабьи причуды своей благоверной, вдруг заметив эти придирки, неожиданно вспылил и тут же — при всех — впервые жёстко поставил её на место.
Тем более что Ванечка рос здоровым, смышленым, разговорчивым — и прехорошеньким мальчиком. А то, что малыш ещё не мог выговаривать некоторые звуки, совсем не мешало ему очаровывать всех без исключения, кроме, разумеется, своей неожиданно впавшей в раздражение и ревность и глубоко, со злобой, затаившей обиду бабушки.
Несчастье случилось, как обычно это бывает, совершенно неожиданно. Свекор ехал в пятницу, после совещания в министерстве к себе на дачу, где его уже дожидались Верочка с Ванечкой. Вёз угощения и подарки для малыша, собираясь как всегда провести выходные со своим любимым мальчишкой. Но по дороге у него прихватило сердце, так, что он едва успел вывернуть на обочину и заглушить мотор. К ночи на стоящую с включенными габаритами машину обратили внимание проезжавшие мимо дорожные рабочие. И уже закоченевшее тело в сопровождении полиции было передано куда следует, а семья сразу же о несчастье оповещена.
После прошедших пышных похорон, вернувшись с поминок, самые близкие родственники собрались в доме покойного: безразличный, принявший лишку и засыпающий на ходу сын Юрия Ивановича Петруша, наряженная с особым лоском и вкусом по случаю публичных похорон Ирина Юрьевна — вдова, растерянная, заплаканная, с опухшим потемневшим от горя лицом невестка Верочка. Маленького Ванечку на кладбище брать не стали, оставив ребенка в этот день с нянькой.
Петр, сразу завалившись на диване в гостиной, не разув испачканных кладбищенской глиной ботинок, уснул. А царица-свекровь увлекла заплаканную Верочку в свою спальню и, достав, вместительную перламутровую шкатулку с драгоценностями, хвастаясь и воображая, завела странный разговор:
— Я тебе сейчас кое-что важное покажу, а после собирай свои вещи и на выход — взвизгнула свекровь, пока муж мой спал в соседней спальне, да приговаривала, мол, с молодости она всегда была невозможно собой хороша, и, если бы не её старания, никогда бы Верочкин свекор ничего в жизни не добился:
— Вот, видишь, это жемчужное ожерелье — это подарок моего любовника, замминистра, благодаря которому ваш Юрий Иванович начал свою карьеру, вот этот перстень — еще одна любовная победа, и ещё один шаг по карьерной лестнице для супруга.
И Ирина Юрьевна, по очереди перебирая своими белыми полными холеными пальцами золотые украшения, с бесстыдной откровенностью перечисляла своих любовников и с гордостью открывала тайны, обнажая свои успехи в спальне, которые помогали мужу подняться.
— А ты, — заключила свекровь, — не то что Петруше не помогаешь, даже любовниц его не видишь! Над тобой все давно смеются.
И царица принялась подробно и обстоятельно рассказывать обо всех амурных приключениях своего пьяно храпящего на диване в соседней комнате сына.
— И Петруша-то наш, совсем не покойника сын! Этот рогоносец всю жизнь чужое семя растил и даже об этом не догадывался! — добила невестку свекровь.
А Верочка, вызов приняла и в свой черед, с насмешкой, поинтересовалась, глядя на рассыпанные по столу драгоценности:
— Так что же, Юрий Иванович Вам никогда ничего не подарил?
Свекровь, не ожидавшая такого вопроса, вскинулась, но нашлась и закричала:
— Дарил! Один раз, но дарил! — и, выбрав из золотой кучи пару изумрудных, великолепной чистоты и огранки камней, золотых серег, с гордостью бросила Верочке: — Вот, два года назад подарил!
Тогда Верочка молча потянула цепочку на своей шее и представила Ирине Юрьевне точно такой же под стать её серег кулон и, отвернув манжеты, показала изумрудный браслет. Сомнений быть не могло: когда-то все эти драгоценные вещицы составляли один комплект!
Верочка улыбалась:
— Знал Юрий Иванович, что Пётр не его сын, знал и очень печалился, что его род закончится. И чтобы исправить эту ужасную несправедливость я ему его Ванечку родила. Неужели Вы могли подумать, что Ваш малохольный Петруша на такое чудо способен?
И уже уходя, в дверях обернулась:
— Не верите? Ничего, завтра откроем завещание, вам его нотариус подтвердит!