«Может, отдадим хоть одного в детдом?» сказал мне муж, когда пришел в роддом.
Арина никогда не была из тех, кто хватает звезды с неба. Родилась и выросла в деревне, в простой крестьянской семье, где лишний кусочек масла на хлеб уже праздник. С утра куры, днем огород, вечером помощь матери. Девочка росла скромной, неприхотливой, но доброй и работящей.
С юности за ней ухаживали местные парни один лучше другого. Но сердце Арины молчало. Пока однажды летом в деревню не приехал Владимир крепкий, уверенный в себе мужчина, на десять лет старше. Говорили, что у него в городе несколько лавок фрукты, овощи. Богач, по деревенским меркам. Женщины вились вокруг него, как мухи на мед. А он вдруг обратил внимание на Арину.
Ты не такая, как все, сказал однажды вечером, когда они шли тропинкой вдоль реки. С тобой спокойно.
Она смутилась. Сначала не поверила. А через несколько месяцев Владимир сделал ей предложение.
Свадьбу сыграли скромно, в деревенском клубе. Но Арине и не нужна была пышность лишь бы он был рядом, лишь бы любил. Она искренне старалась быть хорошей женой: готовила, стирала, убирала, гладила ему рубашки. С утра на базар за свежими овощами, вечером теплый ужин. Владимир, казалось, был доволен. Но холодный. Сдержанный. В глаза не смотрит. За руку не берет. И даже «люблю» не говорит.
Арина старалась этого не замечать. «Мужчины не такие, как мы», утешала себя. Верила: со временем привыкнет, откроется. А когда он однажды за ужином бросил, мол, надо подумать о детях ее сердце заколотилось. Вот оно! Значит, он правда хочет семью. Настоящую.
Арина тогда впервые по-настоящему почувствовала себя счастливой.
Жизнь текла ровно. Арина не жаловалась: в доме порядок, муж при деле, деньги водятся. Она мечтала, как с утра будет жарить сыну оладьи, а вечером читать дочке сказки. Владимир все чаще говорил о «детях» уже во множественном числе и Арина тихо надеялась, что вот-вот все сбудется.
И сбылось.
Когда две полоски на тесте вспыхнули, как молния, Арина плакала вслух, от счастья. Она ждала. Они станут семьей. Полной.
Владимир отреагировал сдержанно, почти сухо:
Понятно. Значит, надо готовиться.
Арина улыбалась сквозь легкое разочарование. «Мужчины просто не умеют выражать чувства», утешала себя. Главное не против. Главное не ушел.
Она встала на учет, пила витамины, гуляла на свежем воздухе. Все шло хорошо. Пока УЗИ не перевернуло ее мир.
У вас тройня, почти буднично сказала врач. Два мальчика и девочка.
Арина на миг потеряла дар речи. Тройня. Не один, не два трое. Трое детей в ней. Три сердца.
Она вышла из кабинета, как в тумане. Села на лавочку у больницы, положила руку на живот и прошептала:
Вы что серьезно?..
С одной стороны счастье. Невероятное, дикое, сказочное. А с другой страх. Не за себя. За Владимира.
Арина уже представляла, как он хмурится, морщит лоб и говорит:
Трое? Ты в своем уме? Куда нам столько?
Она знала его. Эту его осторожную, расчетливую жилку. Того Владимира, что никогда не тратил лишнего, покупал ей платья только на распродажах и все просчитывал наперед.
И тогда она решила молчать. Пока не поздно. Пока срок не перешел ту грань, за которой уже не вмешаешься.
Пусть привыкнет к мысли, что станет отцом. А потом будет поздно что-то менять.
Арина гладила живот, в котором жила тройная надежда, и повторяла:
Вы мои. Что бы ни случилось. Я вас никому не отдам.
Время шло. Живот рос быстро слишком быстро. Арина все чаще ловила на себе взгляды прохожих, и все труднее было скрывать волнение. В ней росли трое детей. Трое. Маленькие, живые, настоящие. А Владимир, казалось, и не замечал.
Он, как всегда, приходил поздно, избегал разговоров, говорил:
Я устал. Завтра поговорим.
Но «завтра» не наступало.
Арина решилась подойти к нему осторожно. Вечером, когда он сел ужинать, она налила ему суп, села рядом и сказала:
Володя Я была на УЗИ.
Он не оторвал взгляд от телефона.
Ну? Все хорошо?
Она сжалась.
У нас будет не один ребенок.
Двойня? бросил он устало.
Тройня, выдохнула она.
Он поднял глаза. Смотрел прямо, будто не понимал, о чем речь.
Ты серьезно?
Да. Два мальчика и девочка.
Он молчал. Потом встал, не доев, взял ключи:
У меня встреча. Поговорим позже.
На следующее утро Арине стало плохо. В голове туман. Пошла мыть посуду схватилась за живот. Схватки. Паника.
Владимир был недоступен. Телефон выключен. Она сама вызвала скорую, сама собрала сумку и поехала в роддом.
Роды были тяжелыми, но тройня родилась здоровой. Три крошечных комочка.
Через два дня звонок. Владимир.
Где ты, черт возьми?! закричал он. Ушла, ничего не сказав! Я работаю, а ты исчезаешь, как
Я в роддоме, Володя, спокойно ответила она. Родила.
Ты что?
Когда он приехал, держал в руках пластиковый пакет с пеленками. Увидел детей и побледнел.
Это все наши?
Арина кивнула.
Он сел. Долго молчал. Потом поднял голову и выдавил:
Может, ну одного в детдом? Хотя бы одного. Это же экономия.
Сначала Арина не поверила, что он говорит серьезно. Но потом молча поднялась, подошла и спокойно сказала:
Забирай свои пеленки и уходи.
Владимир не сдержался начал кричать, возмущаться, назвал ее дурой, сказал, что она его «подставила», говорил о расходах, о том, что еще неизвестно, чьи это дети. Потом хлопнул дверью и исчез. Навсегда.
Арина смотрела в окно. На подоконнике осталась его сумка. А рядом, в прозрачных кроватках, мирно спали трое ее младенцев. Ее дети. Ее смысл. Ее будущее.
Она не плакала