Степан домой возвращался на попутках. Сначала на лесовозе, потом молоковоз остановился, место было, а ближе к дому старичок по имени Иван Дорофеевич на своем Орлике ехал, остановил коня и указал на место в телеге.
Было это в далеких 60-х годах. Степан деньги домой вез, всю получку за три месяца – на лесозаготовках работал в тайге. И ехать надо было из одного района в другой.
Возвращался довольный, мать обрадует, заплатили-то хорошо, можно вещь какую нужную купить, да и вообще деньги нужны.
Довёз его Дорофеич до деревеньки Прошкино, а дальше им не по пути.
— Да мне тут недалеко, — сказал Степан, — у меня тут и знакомый есть, в школе вместе учились, загляну к нему, а к вечеру автобус будет.
— Ну гляди, парень, рад бы тебя подвезти, да домой тороплюсь, старуха моя заждалась.
— Не переживай за меня, — пообещал Степан, подхватил свой мешок, по карману хлопнул, удостоверившись, что не растерял получку, и довольный, пошел.
Товарищ этот, да в общем-то и не товарищ, а так – знают друг друга – прославился тем, что любил продать какую-нибудь вещицу пустяковую, приговаривая: «Купи, недорого возьму!» То гвозди, то дров вязанку, то чугунок какой-нибудь предлагал. Нет, последнюю рубашку он с себя не снимет и не продаст, предлагал только за ненадобностью – деньги очень любил.
И вот домишко небольшой, заборчик невысокий, калитка закрыта. Степан толкнул слегка, она и открылась. Зашел во двор, а там крики, плачь… видит Степан такую картину: стоит его одноклассник Василий, покачиваясь, а в руках ружье, а рядом, с собачьей будкой на четвереньках перепуганная девчонка молоденькая.
Василий приказным тоном: — Лезь в будку и лай, как собака, — а не то пристрелю… ну!
Девчонка, на вид лет восемнадцати, плачет, а потом дрожащим голосом: — Гав, гав, — выдавила она из себя, потому как неизвестно, чего от Васьки ждать в таком состоянии.
Но видимо хозяину этого было мало, он снова зарычал: — А теперь вой, как собака!
Ну тут Степан ждать не стал, подбежал сзади и выхватил ружье.
— Тебя какая муха укусила? – спросил он Ваську. – Или петух в темечко клюнул? Ты чего творишь?
— О-оо, Степка, — Василий наконец узнал одноклассника, — ты откуда?
— Оттуда. Ехал мимо, дай, думаю, погляжу, как Василий живет…
— Так вот… живу… учу уму-разуму, — он показал на дрожащую девчонку.
— Встань, встань, — попросил Степан, не в силах наблюдать, как девушка на коленях возле собачьей будки стоит.
— Вставай! – Крикнул Васька. – Иди в дом, на стол поставь там чего, ко мне друг приехал, гулять будем.
Степан своего одноклассника другом не считал, но промолчал, чтобы тот снова не завелся, ружьё предусмотрительно попросил убрать подальше.
Васька расхохотался. – Так оно не заряжено, у меня и патронов нет, а Лизка моя и не знает.
Зашли в дом, Василий снова позвал перепуганную Лизу, чтобы прислуживала им.
А Степан сидел, глядя в пол — Васькино издевательство над женой до самого сердца достало спокойного по характеру Степана. Его родители не так жили, у них все мирно было, жаль, отец помер, так мать до сих пор горюет. Вот и Степан хотел так жениться, чтобы раз и навсегда. И уж никак не ожидал, что можно с собственной женой обходиться, как Василий сегодня.
— Ты чего так над молодой женой изгаляешься? — спросил Степан.
— А кто же ее будет учить? Три раза убегала; возвращал и вожжами воспитывал.
Лиза – молоденькая жена Василия была сиротой; у ее приемной матери, которая приходилась ей родственницей, своих четверо, поэтому, когда Лиза возвращалась к ней, та снова отправляла к мужу.
— Работает? – спрашивала она.
— Работает.
— Вот видишь, деньги приносит. А то, что выпьет какой раз, так это у них у всех бывает. Погоди, постарше станет, дурь из него вылетит… а вот еще дети пойдут, так может остепенится. Так что, Лизавета, возвращайся к мужу, все-таки опора твоя, да и не на улице живёшь, крыша над головой есть.
И Лизе ничего не оставалось, кроме как вернуться к Василию.
Степан ничего этого не знал, он вообще не знал, что Василий женился. Но нынешней картины во дворе ему хватило – насмотрелся на буйного Ваську, до сих пор в груди щемит.
Когда Василий вышел в сени за дополнительным горячительным, Степан, увидев, как Лиза убирает со стола грязную посуду, схватил ее за руку и, глядя в глаза, спросил: — Хочешь от него уйти?
— Не получится, — чуть слышно прошептала она.
— В этот раз получится. Да или нет?
Лиза кивнула. Видно было, что допёк ее, готова убежать куда угодно.
Василий вернулся, поставил бутыль и плюхнулся на стул, показал на свой кисет и по привычке предложил: — Купи, недорого возьму. От старшего братана мне достался.
— Куплю. — Ответил Степан. — Вместе с женой твоей куплю.
Василий глаза округлил. А Степан, чтобы тот не опомнился, тут же пачку денег на стол выложил — всё, что на лесозаготовках заработал. Васька тут же к деньгам потянулся.
— Э-ээ, нет, сначала жену отдашь.
— Так это… как я без жены-то?
А зачем она тебе? Все равно забьешь ты ее, и помрет девка, вон она какая у тебя худая да бледная — не жилец она. А тебе тюрьма за это светит. А так хоть деньги останутся. – И Степан пододвинул пачку ближе к Василию.
Лиза, и в самом деле, была бледная и худенькая, только две темных косы спадали на плечи, да большие серые глаза выдавали ее печаль.
Васька облизнулся, таких денег он не видел, у него работа на ферме: подмести, в стайках прибрать, сено раскидать, а более ничем и не занят он. И вдруг такие деньги, купюры, кажется, новенькие. На лесозаготовках мужикам хорошо платят, так они и вкалывают до седьмого пота, вот за то и деньги.
Может еще не протрезвел, а может от денег разум помутнел… ударили мужики по рукам, значит договорились.
Но Степан дал ему только часть денег, остальные пообещал, как только разведется с Лизаветой. И еще одно условие: жена в этот же день от Васьки должна уйти.
— Чё, прям счас? – удивился Василий.
— Да, прямо сейчас. И ружье задокументируй, наверняка, охотничьего билета нет.
— Так это дедово ружье.
— Закон хочешь нарушить? Или ты охотничий билет получаешь, или ружье сдаешь. И это не мое условие, на учете должно быть и ты за него отвечаешь, закон такой.
— Васька хотел возмутиться, не слишком ли жирно будет: и жены и ружья лишиться, но посмотрел на пачку денег и согласился.
Тем временем собрала забитая и запуганная Лиза свои пожитки в один узел и уехала со Степаном.
Вместе к автобусу вышли, вместе в его село приехали. Всю дорогу она молчала, только иногда тихо плакала, еще не веря, что вырвалась от Василия и что нашелся человек, готовый заступиться за нее.
Художник Виктор Перельман ( https://i.pinimg.com)
Привез Степан девушку и поселил у старшей сестры — женщины доброй и отзывчивой. Анна, сестра Степана, узнав о жизни Лизы, прониклась к ней сочувствием и сразу приняла.
И как только непутевый Васька развелся с Лизаветой, тут же Степан отдал ему остальные деньги, не жалея о них.
А сам отдохнул неделю и на лесозаготовки снова отправился, сказав Лизе: — Живи, сколько хочешь у сестры, может комнату где снимешь или работу найдешь и уехать захочешь – твоя воля. Свободна ты теперь. А если здесь останешься, то никто тебя не выгонит.
Прошло еще три месяца, и уже в начале зимы, когда первый снег припорошил землю, вернулся Степан домой и заглянул к сестре – интересно, что там Лиза решила, уехала или нет. А может к бывшему мужу вернулась? Такое ведь тоже бывает.
А Лиза, будто чувствовала, что приедет сегодня, встречала Степана у ворот. Он сразу и не узнал ее. Вместо худющей, испуганной, бледной девчонки перед ним стояла стройная, улыбчивая девушка; на щеках появился румянец, серые глаза смотрели без испуга.
— Какая же ты ладная, Лиза, стала, — восхитился спасенной им девушкой Степан.
Только теперь спасение требовалось самому Степану: «утонул» он в Лизиных глазах. Первый раз когда увидел – просто пожалел. А теперь увидел – полюбил.
Мать Степана поначалу вздыхала, не одобряя выбор сына: мечтала в невестки девку нетронутую, а сын на разведённой женился. Но потом увидела, что все у молодых хорошо, насмотреться друг на друга не могут, и поняла, что выбрал себе Степан жену на всю жизнь.
Дрова пилят – переглядываются и улыбаются, на покос – тоже вместе. А как за стол Степан садится, так Лиза одну за другой тарелки подает, старается, чтобы муж сытым был. А если по деревне вместе пройдут, то все любуются красивой парой. Правда, поговаривали, что Васька из деревни Прошкино жену Степану продал, но только никто этого не видел, мало ли что говорят.