После 25 лет отец пришёл на свадьбу дочери но его не пустили И через мгновение по залу разошёлся плач.
Пожилой мужчина неуверенно подошёл к парадному входу модного ресторана. Его костюм был аккуратно отглажен, но явно поношен видно, надевал его давно и только сейчас достал после долгих лет. Седина лежала редкими прядями, будто не решаясь сохранить прежний порядок. Остановившись у двери, он посмотрел на своё отражение в тонированном стекле, поправил воротник, глубоко вдохнул и вошёл.
Едва переступив порог, он столкнулся с охранником. Тот смотрел на него так, словно перед ним возник призрак из прошлого.
Ты кто такой? буркнул охранник. Думаешь, тут благотворительный вечер?
Я на свадьбу, тихо ответил старик. Моя дочь сегодня выходит замуж Уголки его губ дрогнули в горькой улыбке.
Охранник нахмурился, что-то сказал в рацию, бросая подозрительные взгляды на гостя. Старик, чувствуя, как внутри поднимается тревожная волна, попытался разглядеть зал через стеклянные перегородки, но ничего не увидел свадьба явно шла где-то в дальнем крыле.
Через минуту к нему подошли двое в строгих костюмах. Без лишних слов взяли под руки и увели в служебное помещение.
Ты чего здесь делаешь?! женщина оттолкнула его, будто ненужную вещь. Уходи! Тебе тут не место!
Простите Я просто хотел увидеть дочь
Оказалось, перед ним родители жениха. Им было сложно поверить, что этот человек может быть родственником невесты.
Мы здесь все люди известные, холодно сказала женщина, поправляя дизайнерский пиджак. А ты кто?
Хороший вопрос, заметил мужчина.
Но совершенно лишний, отрезала она. Оглянись: люди пришли праздновать, а не смотреть на чужое горе. Уходи, пока не испортил всем настроение.
Женщина явно любила держать ситуацию под контролем, и чем больше говорила, тем злее становилась.
Василий Игоревич, представился старик, протягивая руку.
Она даже не взглянула на его ладонь, лишь отступила, будто боялась заразиться его бедностью.
Понимая, что на праздник его не пустят, Василий Игоревич начал объяснять:
Я пришёл не ради угощений Дорога дальняя, билет почти вся пенсия
Это только усилило их подозрения.
Тогда подожди, вдруг смягчилась женщина. Соберём тебе еды с кухни, возьмёшь с собой.
Мне не нужно, с достоинством ответил он. Я пришёл не за этим Я хочу увидеть Анечку.
«Просто увидеть», усмехнулся мужчина. Мы всё оплатили, организовали, а он явился глазеть!
Она для нас как родная! воскликнула женщина. Она выходит за нашего сына! Теперь она часть нашей семьи! А ты думаешь, просто пришёл и всё? Никто о тебе не слышал, и вдруг раз! появился!
Она бросила на него презрительный взгляд, особенно задержавшись на одежде.
Может, ты вообще не отец невесты? Просто решил бесплатно поесть?
Дедушка опустил глаза, спрятал морщинистые руки между коленями. Взглянул на свои начищенные, но старые ботинки, потом на безупречные кожаные туфли мужчины напротив и, тяжело вздохнув, согласился взять «еду с собой».
Родители жениха переглянулись ну вот, они были правы. Жена кивнула, и они направились на кухню, оставив старика одного.
На самом деле, Анна действительно была его дочерью. И он не видел её 25 лет.
Нет, он не отрицал своей вины. Понимал, почему его осуждают. Но прошлое не вернёшь.
Если бы люди знали, к чему приведут их выборы, возможно, поступили бы иначе, подумал он. Как говорится: «Знал бы, где упадёшь соломки бы подстелил».
25 лет назад, прощаясь с маленькой Аней, он не думал, что это навсегда. Ему было 48, жене 46. Дети у них родились поздно, долгожданные. Но жизнь распорядилась иначе. Жене поставили диагноз рак. Лечение вытянуло не только силы, но и все деньги. После её смерти он остался один с ребёнком.
Работа была тяжёлой, а зарплата мизерной. Дом требовал ремонта, дочь внимания. Он где-то читал, что в Норвегии для детей идеальные условия. Пособия, помощь, социальная защита. Но что насчёт него? Кто позаботится о девочке, если он ушёл бы на несколько работ?
Климат там суровый. А вдруг ребёнок не выдержит? Он не хотел, чтобы дочь росла в нищете и одиночестве. И в состоянии глубокой депрессии подписал бумаги, отдав девочку в детдом. Всё произошло как в тумане мысли путались, сердце разрывалось.
Когда он оставил её в тот день, казалось, сердце остановилось. Каждую ночь перед глазами стоял образ маленькой дочери, её слёзы, протянутые руки и крик: «Папа, не уходи!» Он не хотел бросать её ни на секунду. Планировал вернуться через полгода. Просто нужно было заработать купить подарки, одежду, отремонтировать дом. Думал: вернусь, заберу Аню, начнём всё заново. Будем вместе.
Но когда вернулся, узнал страшную правду. Детдом, куда он отдал ребёнка, закрыли, а детей развезли по разным городам. Он не верил своим ушам. Объездил десятки учреждений, но везде лишь пожимали плечами: «Ты же сам отказался? Подписал бумаги? Тогда нам не о чём с тобой говорить». Его осуждали, презирали, не давали надежды. Для собственной дочери он стал чужим.
Деньги, которые заработал, ушли в бесполезный ремонт. Подарки он хранил, убеждая себя, что ещё можно всё исправить. Но годы шли, а Аня оставалась лишь тенью в памяти.
Консультировался с юристами, но большинство оказались мошенниками. Интернет тогда не был так развит ни соцсетей, ни поисковиков. Только ноги, терпение и тщетные попытки. Надежда медленно угасала.
И вот спустя четверть века случилось чудо. Случайно он узнал, что дочь жива. И даже выходит замуж. Как? История, достойная легенды.
Всё началось с потерянного телефона. У Василия Игоревича был старый аппарат, хозяина найти сложно, но он решил помочь. Телефон не был заблокирован. Листая экран, он случайно нажал на входящее сообщение и увидел фото девушки Вылитая покойная жена