Меня уволили из-за возраста. На прощание я подарила всем коллегам гвоздики, а начальнику оставила папку с результатами моего тайного аудита.
Ольга, нам придётся расстаться.
Геннадич произнес это с той же отцовской мягкостью в голосе, которую включал, когда собирался провернуть очередную подлость.
Он откинулся в своём массивном кресле, сложив пальцы на животе.
Мы решили, что компании нужен свежий взгляд. Новая энергия. Ты же понимаешь.
Я смотрела на него, на его ухоженное лицо, на дорогой галстук, который сама же помогала ему выбрать на прошлогодний корпоратив.
Понимаю? О да. Я отлично понимала, что инвесторы заговорили о независимом аудите, и ему срочно нужно было избавиться от единственного человека, который видел полную картину. Меня.
Понимаю, спокойно ответила я. Новая энергия это Настёна с ресепшена, которая путает дебет с кредитом, но ей двадцать два, и она смеётся над всеми твоими шутками?
Он поморщился.
Де не в возрасте, Оль. Просто твой подход устарел. Мы топчемся на месте. Нужен прорыв.
Прорыв. Это слово он повторял последние полгода. Я строила эту фирму вместе с ним с нуля, когда мы ютились в тесном офисе с ободранными стенами.
Теперь, когда офис стал глянцевым, я, похоже, перестала вписываться в интерьер.
Ладно, легко поднялась я, чувствуя, как внутри всё каменеет. Когда освободить стол?
Моё спокойствие, кажется, выбило его из колеи. Он ждал слёз, уговоров, скандала. Всё, что дало бы ему право почувствовать себя великодушным победителем.
Можешь сегодня. Не спеши. Отдел кадров подготовит документы. Компенсация, всё как положено.
Я кивнула и направилась к двери. Уже взявшись за ручку, обернулась.
Знаешь, Ген, ты прав. Компании действительно нужен прорыв. И я, пожалуй, её обеспечу.
Он не понял. Лишь снисходительно улыбнулся.
В зале, где работало около пятнадцати человек, вихляла напряжённая атмосфера. Все всё знали.
Девчонки виновато отводили взгляд. Я подошла к своему столу. На нём уже стояла картонная коробка. Оперативно.
Мовча начала складывать свои вещи: фотографии детей, любимую кружку, стопку профессиональных журналов.
На дно коробки положила маленький букетик ромашек от сына он вчера принёс его просто так.
Потом достала из сумки то, что приготовила заранее. Двенадцать красных гвоздик по одной для каждого, кто был со мной все эти годы. И толстую чёрную папку на завязках.
Я прошлась по офису, вручая каждому по цветку.
Говорила тихие, простые слова благодарности. Кто-то обнимал меня, кто-то плакал. Это было похоже на прощание с семьёй.
Когда я вернулась к столу, в руках осталась лишь папка. Взяла её, прошла мимо растерянных лиц коллег и снова направилась в кабинет Геннадича.
Дверь была приоткрыта. Он разговаривал по телефону и смеялся.
Да, старая гвардия уходит Да, время двигаться дальше
Я не стала стучать. Просто вошла, подошла к столу и положила папку прямо на его документы.
Он поднял на меня удивлённый взгляд и прикрыл трубку ладонью.
Это ещё что такое?
Это, Ген, мой прощальный подарок. Вместо цветов. Здесь собраны все твои “прорывы” за последние два года.
С цифрами, счетами и датами. Думаю, тебе будет интересно просмотреть в свободное время. Особенно раздел про “гибкие методологии” вывода денег.
Я развернулась и вышла. Спиной чувствовала, как его взгляд сверлит сначала папку, потом меня.
Он что-то бросил в трубку и оборвал разговор. Но я не оглядывалась.
Я шла через весь офис с пустой коробкой в руках. Теперь на меня смотрели все.
В их взглядах читалась смесь страха и тайного восхищения. На каждом столе стояла моя красная гвоздика. Это выглядело как поле маков после битвы.
Уже у выхода меня догнал главный айтишник Игорь. Молчаливый парень, которого Геннадич считал просто функцией.
Год назад, когда Ген попытался повесить на него крупный штраф за сбой сервера, который сам же и спровоцировал, я принесла доказательства и защитила парня. Он не забыл.
Ольга Петровна, тихо сказал он, если вам что-то понадобится любые данные облачные копии Вы знаете, как меня найти.
Я лишь благодарно кивнула. Это был первый голос сопротивления.
Дома меня ждали муж и сын-студент. Они увидели коробку в моих руках и всё поняли.
Ну что, сработало? спросил муж, забирая у меня коробку.
Начало положено, ответила я, снимая туфли. Теперь ждём.
Мой сын, будущий юрист, обнял меня.
Мам, ты потрясающая. Я ещё раз проверил все документы, которые ты собрала. Там без шансов. Ни один аудитор не прицепится.
Именно сын помог мне систематизировать весь этот хаос двойной бухгалтерии, который я тайно копила последний год.
Весь вечер я ждала звонка. Он не звонил. Я представляла, как он сидит в своём кабинете, листает страницу за страницей, и его ухоженное лицо постепенно сереет.
Звонок прозвучал в 11 вечера. Я включила громкую связь.
Оль? в голосе не было и следа прежней мягкости. Лишь плохо скрытая паника. Я просмотрел твои документы. Это что, шарж? Шантаж?
Зачем так грубо, Геннадий? спокойно ответила я. Это не шантаж. Это аудит. И подарок.
Ты же понимаешь, что я могу тебя уничтожить? За клевету! За кражу документов!
А ты понимаешь, что оригиналы всех этих бумаг уже не у меня? И что, если со мной или моей семьёй что-то случится, эти документы автоматически уйдут по нескольким очень интересным адресам? Например, в налоговую.
А ещё к твоим основным инвесторам.
На другом конце провода повануло глухое сопение.
Чего ты хочешь, Оль? Деньги? Вернуться на должность?
Я хочу справедливости, Гена. Чтобы ты вернул каждую копейку, которую украл у компании. И чтобы ушёл сам. Тихо.
Ты с ума сошла! завизжал он. Это моя компания!
Это была НАША компания, твёрдо сказа