На протяжении многих лет мои родители позволяли младшей сестре, Мие, забирать всё у старшей сестры, Брит. Она украла её мечты, её радость и даже её парня. Когда Брит вернулась на семейную встречу, будучи беременной и полная надежд, Миа попыталась забрать ещё кое-что. Но наша семья не позволила ей уйти с этим.
Меня зовут Ник, я средний ребёнок, между двумя сёстрами. Брит — моя старшая сестра, а Миа — младшая. Миа была солнцем в нашем родительском вселенной. Она была их чудо-ребёнком, тем, кто «не должен был выжить» из-за болезни. К счастью, она выжила. А Брит? Она просто была… рядом.
Я вырос, наблюдая за этим дисбалансом, но будучи ребёнком, у меня не было слов для этого. Я просто знал, что когда Брит получала A+, родители едва поднимали глаза от телефонов, но когда Миа выигрывала звание «Участник недели» по футболу, они покупали ей торт.
«Смотри, что я нарисовала, мама!» — голос Брит звучал в кухне однажды днём, она держала детализированный рисунок нашей семьи. Мама взглянула на него кратко, пробормотав рассеянно: «Как здорово, дорогая», и вернулась к расписанию футбольных тренировок Мии.
Брит любила рисовать, но когда она попросила набор для рисования, родители сказали, что это «слишком дорого». Миа решила, что ей тоже нравится рисовать, через неделю. Угадайте, кто получил полный профессиональный набор?
Я помню, как Брит однажды смотрела на меня, её голос дрожал. «Я невидимка, Ник? Иногда я стою перед зеркалом, чтобы убедиться, что я всё ещё здесь.»
Эти слова ударили меня, как удар в живот. Мне было 10. Я не знал, как ответить. Всё, что я мог, — это крепко её обнять и почувствовать, как её слёзы пропитывают мою футболку.
Когда мы стали подростками, одержимость Мии быть «лучше» Брит стала переходить границу от мелких пакостей к настоящей психотичности. Она украла парня Брит — просто потому, что могла. Однажды она подстригла волосы Брит, когда та спала, а на следующее утро хихикала, как будто это была безобидная шалость.
«Это всего лишь волосы, Брит», — сказала мама, отмахиваясь, когда Брит спустилась, рыдая. «Они отрастут. Миа просто развлекалась.»
«Развлекалась?» — голос Брит дрожал. «Ты называешь это развлекаться? Она подождала, пока я усну! Она…»
«О, не будь такой драматичной,» — перебил отец. «Твоя сестра никогда не навредила бы тебе намеренно.»
Брит проглотила свои слёзы годами. А в колледже Миа украла её парня.
Это было всё. Брит была готова закончить. Она разорвала все связи, ушла и построила свою жизнь без них… и без нас. Она нашла счастье с Питом, хотя все называли его просто «Пит». Это был тот тип парня, который, если понадобится, подерётся с медведем ради неё.
Она наконец-то была свободна. Пока не забеременела. И вдруг наши родители захотели «воссоединиться».
Брит колебалась, но согласилась на семейный ужин. Она сказала мне, что была осторожно оптимистична.
«Может быть, возможно, они наконец-то изменились,» — сказала она.
Я тоже хотел в это верить. Мне следовало бы лучше это понять. Потому что Миа увидела возвращение Брит как возможность снова воткнуть нож в спину.
Ужин начался достаточно мирно. Брит была насторожена, Пит был напряжён, а родители играли в свою роль на полную катушку. «Мы так счастливы, что ты вернулась, дорогая,» — мама продолжала говорить, улыбаясь слишком широко.
Миа сидела там, крутя stem своего бокала с вином, наблюдая… и ожидая.
«Так что, Брит,» — протянула она с фальшивым сахаром в голосе, «как твоя беременность? Надеюсь, без осложнений? Хотя с твоей… историей тревожности, наверное, это должно быть очень стрессово.»
Рука Пита крепко сжала вилку. «Она прекрасно себя чувствует, на самом деле.»
И вот, когда разговор казался безопасным, Миа атаковала.
Она встала, подняв бокал, её голос сочился фальшивым сочувствием. «Брит, я знаю, как тебе тяжело видеть своего бывшего парня моим мужем, но спасибо за благословение. Конкурировать со мной должно было быть утомительно, но я аплодирую твоей храбрости, что ты пришла.»
Брит была в ужасе.
Пит сжал челюсти. Я мог видеть, как он сдерживает себя, как его пальцы скрючились на столе. Он был готов что-то сказать. Но прежде чем он успел, кто-то другой заговорил.
Наша кузина Хелен встала первой, подняв бокал.
«На самом деле, я хочу выпить за Брит.» Она повернулась к ней, её голос был твёрд. «Ты была лучшей кузиной, о которой можно мечтать. Ты помогала мне в колледже, дала приют, когда мне некуда было пойти. Помнишь ту ночь, когда я позвонила тебе в 3 часа ночи, в полном отчаянии? Ты поехала два часа, чтобы просто посидеть со мной. Брит, ты невероятная!»
Потом наша тётя. «Брит, ты была первой, кто помог, когда мой сын заболел. Ты даже не колебалась. Ты всю ночь провела в больнице, рассказывала ему истории и заставляла смеяться, даже когда ему было больно. Ты всегда была самым добрым и самоотверженным человеком в этой семье.»
Голоса продолжали звучать.
«Брит отвозила меня на собеседования, когда у меня не было машины.»
«Она помогала мне планировать свадьбу, когда я была на грани нервного срыва.»
«Она заботилась о бабушке, когда никто не хотел.»
«Помнишь, как ты нашла меня, плачущую в ванной на выпускном?» — заговорила наша кузина Сара, её голос был полон эмоций. «После того, как мой парень не пришёл? Ты вытерла мои слёзы, подправила макияж и танцевала со мной всю ночь. Ты заставила меня почувствовать, что я важна.»
Я почувствовал ком в горле, глядя на Брит, её глаза были широко открыты, она была ошеломлена.
Я отодвинул стул и встал. «Брит, ты была лучшей сестрой, о которой можно было бы мечтать. Ты всегда ставила других на первое место… даже когда никто не ставил ТЕБЯ на первое место. Когда я испытывал трудности с математикой в старшей школе, ты занималась со мной каждую ночь, несмотря на свои собственные экзамены. Ты ни разу не пожаловалась.»
Один за другим голоса заполнили комнату. Брит была осыпана похвалами и хоровым признанием любви и уважения.
Тем временем Миа сидела там, как замороженная. Она открыла рот, чтобы протестовать и вернуть внимание к себе. Но никто на неё не смотрел. Никто её не слушал. Она была ничем больше, чем фоновым шумом. В первый раз в своей жизни она стала невидимой.
Лицо Мии покраснело. Она повернулась к родителям, ожидая, что они ПОПРАВЯТ ситуацию. И моя мама сделала именно то, что я ожидал.
Она выпрямила спину, её голос стал резким от принудительного авторитета. «Хватит этого абсурда. Миа тоже здесь! Несмотря ни на что, она особенная… она наше чудо! Она пережила так много, а вы помните только Брит.»
«Что именно она пережила?» — спросила Хелен. «Как получить всё, что она когда-либо хотела? Как уничтожать счастье своей сестры, только потому что она могла?»
Отец кивнул в знак согласия с мамой. «Она всегда была светом в этой семье. Она тоже заслуживает уважения.»
И тут Пит встал. Его стул громко скользнул по полу, когда он положил обе руки на стол и наклонился вперёд.
«Уважение?» Он коротко рассмеялся, горько. «Вы хотите, чтобы мы УВАЖАЛИ Мию? За что? За то, что она украла всё, что когда-либо любила Брит? За то, что она унижала её при каждой возможности? За то, что она снова и снова доказала, что независимо от того, что делает Брит, она отнимет это у неё?»
Лицо Мии покраснело.
Пит повернулся к отцу, его глаза были острыми. «Вы постоянно называете её светом этой семьи, но скажите мне… кто из неё когда-либо на самом деле ЗАБОТИЛСЯ? Не Брит. Не вы. Даже не я, учитывая, сколько времени она пыталась флиртовать со мной. Ты знал об этом? Как она зажала меня на рождественской вечеринке, пытаясь ‘доказать’, что она может забрать меня и у Брит?»
«Это не… я никогда —» Миа забормотала, но Пит не закончил.
«Знаешь, в чём разница между тобой и Брит?» — продолжил он, его голос прорезал её протесты. «Брит поднимает людей. А ты? Ты умеешь только разрушать их, чтобы почувствовать себя более значимой.»
Челюсть Мии отвисла.
Пит выдохнул через нос и покачал головой. «Вы оба создали это. Вы позволили ей поверить, что она может делать всё, что захочет, без последствий. А теперь она такая, какой вы её вырастили.»
Тяжёлая тишина опустилась на стол. Мои родители выглядели потрясёнными. Мама открывала и закрывала рот, пытаясь найти оправдание, но не находила НИЧЕГО.
Потому что что могли они сказать? Правда наконец была сказана. И на этот раз никто не хотел её игнорировать.
Миа вскочила на ноги так быстро, что её стул опрокинулся. «Вы все против меня!» — закричала она. «Вы завидуете! Я всегда была особенной! И всегда БУДУ!»
Никто не отреагировал и не стал спорить. Она ждала. И ждала. Но обороны не последовало. В первый раз в своей жизни она была действительно одна.
С пронзительным криком она развернулась и выбежала, захлопнув дверь за собой.
Тишина затянулась. Потом её заменил мягкий смех.
Я посмотрел. Брит вытирала глаза, но она улыбалась.
«Знаешь,» — сказала она тихо, положив одну руку на живот, «я столько лет думала, что я недостаточна. Что со мной что-то не так. Но теперь, оглядываясь на этот стол, видя, как все вы встали за меня…» её голос задрожал. «Теперь я понимаю, что это никогда не было во мне.»
Пит обнял её за плечи, поцеловав её в висок. «Ты всегда была больше чем достаточна, дорогая. Некоторые люди просто слишком слепы, чтобы увидеть это.»
«Ребёнок пнул,» — вдруг прошептала Брит, её глаза засветились. Она протянула руку Питу, кладя её на живот. «Почувствуй это? Кажется, она знает, что её окружает любовь.»
Я смотрел, как вся семья собирается вокруг них, руки тянутся, чтобы почувствовать движения ребёнка, лица светятся от радости и восхищения. Даже наши родители стояли в стороне, выглядя потерянными, возможно, наконец осознавая, что их фаворитизм им стоил.
И вдруг я понял кое-что: в первый раз за много лет Брит не была забытой сестрой. Она была той, кто был важнее всего.
И теперь вся семья наконец-то это увидела. Не просто увидела, но и отпраздновала и почитала это.
Когда я смотрел, как лицо моей сестры светится от счастья, окружённое людьми, которые её действительно любят, я знал, что иногда лучшие семьи — это не те, в которые мы рождаемся, а те, которые мы строим через любовь, доброту и правду.
Ребёнок родится в семье, которая наконец выучила урок. В семье, которая поняла, что настоящая любовь не играет в фавориты… она поддерживает каждого, вместе. И Брит больше никогда не будет невидимой.