— Ты что, издеваешься? — Настя рванула дверь подъезда с такой силой, что она громко хлопнула. Воздух будто замер на мгновение, и её взгляд устремился прямо на брата.
Игорь, стоявший у машины, выглядел так, будто вот-вот хотел скрыться, но было уже поздно. Он знал, что момент неизбежен. Его глаза встретились с глазами сестры, полными ярости и боли.
— Я могу всё объяснить, — начал он тихо, делая шаг вперёд.
— Объяснить? Ты хочешь мне объяснить, как украл деньги, которые мы собирали годами? — её голос дрожал от переполняющих эмоций. — Как ты просто взял и уничтожил всё, что мы строили, все наши планы?
Игорь замер, понимая, что любое оправдание сейчас будет звучать жалко. Правда была горька, и ему пришлось встретиться с ней лицом к лицу.
— Я не хотел этого, Настя, — его голос был глухим. — Это вышло из-под контроля.
— Не хотел? — она рассмеялась горьким смехом, слёзы текли по её лицу. — Ты не хотел, но сделал! Мы собирали деньги для мамы! Ты ведь знал, что она нуждается в операции! Как ты мог, Игорь?
Он чувствовал, как земля уходит из-под ног. Всё, что он пытался скрыть, всё, что он думал, останется тайной, рухнуло в один момент. Он знал, что Настя никогда не простит его за это.
— Я был в беде, — наконец выдавил он, опустив голову. — Долги, ставки… Я думал, что смогу быстро вернуть, но всё пошло не так.
— Долги? — её голос прорезал тишину, словно удар ножа. — Ты поставил всё на кон и проиграл нашу мать? Наше будущее?
Настя была на грани. Она не могла поверить, что её родной брат оказался способен на такое предательство. Они вместе росли, делили все трудности, всегда поддерживали друг друга, а теперь… он предал их семью ради своих проблем.
Игорь не знал, что сказать. Он видел, как его сестра рушится перед ним, и понимал, что ничего не сможет вернуть.
— Ты знал, что она скоро будет нуждаться в операции. Знал, и всё равно… — её голос становился всё тише, но в нём чувствовалась глубина обиды. — Как ты мог, Игорь?
Он молчал. Любые слова сейчас не имели смысла.
Настя больше не могла смотреть на него. Она развернулась и ушла, оставив брата стоять в одиночестве перед руинами того, что когда-то было их общей жизнью.